— Прошу прощения?

— Я… я лишь сказал, что люблю вас, Монсеньор.

— Мне показалось, что я ослышался. Я польщен, но думаю, что выбор твой неразумен. Не сомневаюсь, что мои слуги попытаются тебя переубедить.

Синие глаза вспыхнули.

— Пусть только посмеют!

Герцог нацепил монокль.

— В самом деле? Уж больно ты грозен…

— У меня очень вспыльчивый характер, Монсеньор.

— И с его помощью ты защищаешь мою скромную персону? Очень занятно. Ты уже облагодетельствовал своим характером… м-м-м… моего камердинера?

Леон презрительно фыркнул.

— Да он просто дурак, Монсеньор!

— И притом безнадежный. Я то и дело напоминаю Гастону об этом прискорбном обстоятельстве.

Вскоре они добрались до резиденции Эйвона. В вестибюле его милость остановился и взглянул на замершего в ожидании Леона.

— Принеси в библиотеку вина, — велел он.

Когда Леон появился с большим серебряным подносом, Джастин сидел у огня, положив ноги на каминную решетку. Из-под полуопущенных век он наблюдал, как паж наливает в бокал бургундское. Леон обеими руками благоговейно поднес бокал его милости.

— Спасибо. — Эйвон улыбнулся. От столь необычного обращения Леон так и замер с открытым ртом. — Насколько я понимаю, ты считаешь своего господина неотесанным грубияном? Сядь. Нет, здесь, подле меня.

Леон проворно уселся на коврике, скрестил ноги и поднял на герцога смущенный, но явно довольный взгляд.

Не сводя глаз с пажа, Эйвон пригубил вино и поставил бокал на маленький столик рядом с собой.

— Ты находишь мое поведение неожиданным? Я просто хочу немного развлечься.

Леон серьезно смотрел на его милость.