— Скажи, Леон, ты сегодня должен сопровождать его милость?

— Я всегда его сопровождаю.

— Бедный ребенок! — простонала мадам Дюбуа, извлекая из рукава носовой платок невообразимой расцветки.

Леон упрямо тряхнул медноволосой головой.

— А мне нравится сопровождать его милость!

— Ничуть не сомневаюсь, бедное дитя. Но брать ребенка к Вассо и Торквийе — voyons, c"est peu convenable![25]

Синие глаза Леона озорно сверкнули.

— Прошлым вечером мы с Монсеньором посетили Мезон-Шурваль.

— Что?! — Мадам Дюбуа едва не упала со стула. — Это переходит все границы!

— А вы там бывали, мадам?

— Я? Nom de Dieu[26], несносный мальчишка! Разве я похожа на особу, посещающую столь непотребные места?

— Нет, мадам. Ведь туда пускают только знатных людей, правда же?

Мадам Дюбуа негодующе фыркнула.

— А также смазливых шлюх!

Леон склонил набок голову.

— По мне, так они не столь уж и смазливые. Крикливые и жеманные девицы с вульгарными манерами и размалеванными физиономиями. Впрочем, я там пробыл совсем недолго. — Он наморщил лоб. — Не знаю, наверное, я чем-то обидел Монсеньора, ибо он внезапно приказал ждать его внизу. Он сказал это так, будто я его чем-то разгневал.

— Расскажи-ка нам, Леон, как выглядит это нечестивое место? — не удержался от вопроса добряк Гастон.

— О, это огромный особняк, отделан золотом и мрамором, а ароматы! Я чуть не задохнулся. Там есть карточный зал и еще всякие другие. Что делают в этих залах, я не знаю. Там все болтают и смеются, но есть и такие, вроде Монсеньора, которые отчаянно скучают. Что касается женщин, так ничего особенного в них нет!

Гастон был явно разочарован. Он собрался было задать очередной вопрос, но мадам Дюбуа бросила на него свирепый взгляд, и камердинер послушно захлопнул рот. Издали донесся звон колокольчика. Леон замер. Чуть позже на пороге кухни возник лакей и сообщил, что его милость требует к себе пажа. Леон радостно соскочил с табурета и подбежал к треснутому зеркалу. Мадам Дюбуа, наблюдая, как он разглаживает свои медные волосы, снисходительно улыбнулась.

— Voyons, petit, ты прихорашиваешься прямо как девица, — заметила она.