Я молча смотрела на него, а мальчик вдруг сказал смиренно:

— Матушка, простите, что так вышло.

Что?

Матушка?

Нет, серьёзно?

Я проглотила изумление и сказала растерянно:

— Ну… ничего страшного. А что ты тут делаешь?

Он ещё больше раскрыл глаза, потом сказал виноватым тоном:

— Я не хотел, чтобы вы знали… Я…

— Сколько времени ты живёшь в этом домике?

— Матушка, с вами всё в порядке? — осторожно осведомился мальчик, вставая. — Раньше вы никогда не тыкали мне… Разве что это наказание? Вы хотите показать, что отлучили меня от семьи за побег из школы?

Час от часу не легче! Этот ребёнок… мой ребёнок, то есть, сын графини, сбежал из школы? Из какой школы? Ой, наверное, он имеет в виду пансион… Ту школу, где дети живут круглый год и приезжают только на каникулы?

Графиня отдала своего ребёнка в пансион?

Вот тварь… Как можно расстаться со своим чадом на целый год?!

Так, стоп, Тося. Ты не в своём мире и не в своей эпохе! Ты в Англикерии, которая опоздала на минимум два, если не на три столетия! Так что не удивляемся ничему, выкаем собственному ребёнку и журим его за побег.

— Простите, эм-м-м граф Берти, смерть вашего отца немного подкосила меня, но я в полном порядке. Не соблаговолите ли поселиться в доме, в вашей комнате?

Я говорила наугад, но предполагала, что у мальчишки точно должна быть комната, какая-нибудь детская… Я её не видела, но это не значит, что среди тридцати двух комнат не найдётся одной, которая принадлежит моему сыну. Графининому сыну.

Как мне вообще с ним общаться, с этим ребёнком?

Ведь я не его мать!

Его мать — та, которая теперь в моём теле живёт в качестве племянницы мисс Морайны Блэквич!