Я прошлась до окна, выглянула в него. Вид красивый, но всё остальное такое безрадостное. Тимоти остался стоять у двери, и я спросила, обернувшись:

— Вы хотите остаться здесь или переехать в комнату отца?

— Не думал, что это возможно, — пробормотал он. — Я могу переехать в его спальню?

— Разумеется! Вы же теперь граф Берти, — фыркнула я. — Кстати, я хотела бы перейти c тобой на ты. Не против?

— Не знаю, матушка, уместно ли…

— Уместно! Даже если на людях потребуется соблюдать правила этикета, между нами можно общаться по-простому.

Не знаю, как раньше общались с этим ребёнком, но от моих слов он даже покраснел от удовольствия и звонко спросил:

— Матушка, могу ли я обнять вас?

А я размякла сразу же, в один момент, и ответила с улыбкой:

— Ну конечно же!

Мальчик подбежал и прижался ко мне всем телом, всё ещё не веря. Я ощутила это по некой скованности, обняла от всей души, чмокнула в вихрастую макушку, от которой несло дорожной пылью и лошадиными хвостами, а потом воскликнула:

— Боже, где Лизбет с водой? Тебе надо срочно принять большую горячую ванну с тонной мыла!

— С тонной! — рассмеялся он так громко, что я поняла: он пытается скрыть неловкость. Тимоти настолько не привык к материнской ласке, что даже сейчас не мог пересилить себя.

— С тонной, — подтвердила я с усмешкой.

— У нас нет тонны мыла, что вы!

— Ну, у нас наверняка нашёлся бы артефакт для замены мыла.

— У отца в коллекции было несколько очистотелов, — деловито сказал Тимоти. — Но он никогда не хотел подарить мне хотя бы один.

— А теперь и не подарит, — тихо ответила я. — Всю коллекцию украли.

— Кто сделал такое?! — воскликнул Тимоти с гневом.

Я вздохнула. Как ему рассказать, если я сама не знаю? Поэтому просто усмехнулась: