— Благодарю, Сэмюэл, — произнёс Рутенберг. — Тогда мне позвонил Хасан Халед Паша, премьер-министр эмира. Он сказал, что Абдалла заинтересован в соглашении, которое я предложил ему шесть лет назад.

— В чём состоит Ваш план? — спросил лорд Мельчет.

— Создать компанию экономического развития Трансиордании и строительства еврейских поселений.

— Очень мило, Пинхас, — заметил лорд Херст. — О каком уставном капитале идёт речь?

— Два миллиона лир стерлинг. Эмир просил перевести ему на развитие сельского хозяйства миллион лир. И он выделит компании для этого проекта территорию возле города Джераш площадью миллион дунамов. Это рядом с Амманом.

— Абдалла говорил об этом год назад, Пинхас, — произнёс Мельчет. — Но с тех пор в стране многое изменилось.

— Недавно он напомнил мне о нашем договоре, господа. Сегодня он в Лондоне. Это прекрасная возможность провести с ним переговоры. Но возникла небольшая помеха. Руководство Еврейского агентства начало контакты с эмиром и его представителями.

— Я думаю сам заниматься этим чувствительным вопросом, — вдруг заявил Сэмюэл. — План замечательный и я советую всем вам его поддержать. А деньги мы найдём. Электрическая компания, Палестинское еврейское колонизационное общество и Palestine Economic Corporation нашего коллеги Брандайза внесут свои капиталы. Я надеюсь, что и вы, господа, не подведёте.

Вскоре обсуждение завершилось. Все пожимали Пинхасу руки и дружески хлопали его по плечу. Рутенберг был доволен и верил в успех.

Получив благословение совета директоров, он поспешил увидеться с эмиром. В сопровождении переводчика Элиягу Элишера Пинхас явился к нему в гостиницу. Как принято в восточной традиции, они обменялись приветствиями. Рутенберг сообщил эмиру о желании Сэмюэла и руководства электрической компании встретиться с ним. Абдалла благосклонно согласился.

Встреча состоялась в доме лорда Херста через несколько дней. Большая гостиная в его особняке была обставлена добротной кожаной мебелью и украшена полотнами известных европейских художников. Рутенберг пришёл несколько раньше назначенного времени. Он с интересом рассмотрел картины и сел в удобное кресло возле стола. Вскоре появились Сэмюэл и барон Джеймс де Ротшильд. Эмир пришёл через минут пять в сопровождении Тауфика Абеда эль-Гаади.

— Мы благодарны Вам, Ваше Высочество, за готовность встретиться с нами, — с лёгким поклоном сказал Сэмюэл. — Я, как и мои коллеги, полагаю, что проект развития Трансиордании имеет не политический, а чисто экономический характер.

— Осмелюсь с Вами не согласиться, — остановил его Абдалла. — У меня, как и у самого проекта есть очевидные политические цели. Хочу напомнить всем присутствующим, что в своё время из моих рук было похищено королевство Сирия.

— Британия в этом не виновна, Ваше Высочество, — заметил Херст.

— Верно, но она до сих пор не выполнила своё обещание. Сейчас все обсуждают возможность раздела Эрец-Исраэль. Но я убеждён, что следует объединить её с Трансиорданией и власть в новой объединённой субстанции в руки человека, обладающего большими полномочиями.

— Мы все с нетерпеньем ожидаем публикации отчёта, — пытаясь сменить тему, произнёс барон де Ротшильд, понявший, как и все его коллеги, намёк эмира.

— Но вы, господа, обладаете в Лондоне немалым политическим весом. Ваше влияние может остановить этот грубый раздел нашей страны.

— Мы, Ваше Высочество, это делаем постоянно, — заявил Рутенберг. — К сожалению, комиссия лорда Пиля никакому внешнему влиянию не поддаётся.

Эмир кивнул и внимательно посмотрел на Пинхаса.

— Хотелось бы особо оценить инициативу господина Рутенберга, — сказал он. — Проект его хорош и эффективен. Он, несомненно, продвигает национальные интересы наших народов. Но в Эрец-Исраэль есть силы, которые намерены разрушить этот план. Арабов-радикалы не заинтересованы в примирении, в развитии и увеличении благосостояния. А сионистам следует усмирить свои требования и замедлить темп иммиграции в страну. Обе стороны отвергают любой компромисс и не скрывают своё желание овладеть всей страной.