– Выделю, конечно. А ты что, не мог подождать с этим разговором? Решил вывалить это на меня сейчас, когда мне и так мыслей хватает? Да и кто она?
– Да разговор, собственно, на этом пока и заканчивается. Мне нужен был только твой принципиальный ответ до бала, поэтому не мог я подождать, прости, Дирк! Я только сегодня это решил и даже предложения ещё не сделал. Кто она, я не скажу, чтоб заранее не позориться, вдруг откажет.
– Это из-за неё ты был такой нервный последние дни?
– Да. Нет. Наверное… Возможно… И, я тебя прошу, не говори пока ничего Синте. Совсем ничего, пожалуйста.
Ингер замолчал, задумчиво глядя вдаль поверх голов едущих впереди всадников.
Граф усмехнулся наивности друга.
– Моя умница жена, похоже, уже сама обо всём догадалась, – подумал Дирк.
Если бы они были одни, он вытряс бы из друга все его тайны, но вокруг было много глаз, поэтому он ограничился только одной фразой:
– После бала ты от меня общими словами не отделаешься!
Ингер улыбнулся. Он и сам надеялся, что после бала время общих фраз закончится. Его радовало, что время сомнений и метаний для него уже закончилось, что он совершенно чётко понимает, что ему нужно делать и к чему стремиться, чтобы обрести в постоянное пользование то самое душевное равновесие, которое наступило у него после того вечера, когда он на прощание поцеловал пальчики баронессы Эргет у дверей её гостиной.
* * *
Барон Керт Инсет и баронесса Аника Эргет! – объявил их приход церемониймейстер. По правилам наследования Аника всегда оставалась баронессой и передавала титул своим детям, несмотря на отсутствие титула у мужа. Собственно, этому правилу она и была обязана своим замужеством с богатым, но безродным господином Тервискаем.
Она с дядей Кертом вошла в бальный зал, уже наполненный гулом разговоров, многоцветием нарядов и сверканием драгоценностей.
Графа с графиней не было, бал ещё не начался. Керт с Аней медленно прогуливались по украшенному цветами и гирляндами залу. Маг искоса рассматривал племянницу: она выглядела ошеломляюще. Керт не ожидал, что чужое сознание, подаренное телу Аники мирозданием через осуществлённый им же самим обмен, за две недели сделает из молодой баронессы красавицу. Красота женщины, как оказалось, находилась не в размере глаз, цвете волос или форме губ, а жила в сияющем взгляде, в чуть лукавой улыбке, в этих спокойных уверенных движениях, в горделиво поднятой головке, в законченности всего образа, в котором всё, от шпилек причёски до каблучка туфелек было гармоничным. Несчастная любовь первой Аники убила эту гармонию в образе, опустила уголки рта, внесла штрихи отчаяния и уныния, неуверенность в себе превратила красавицу в обычную и ничем не примечательную женщину.
Они раскланивались со знакомыми, коих было на удивление много. Память Аники исправно выдавала информацию, которую накопила за годы проживания молодой баронессы в замке. Аня переживала удивительный процесс – становиться хорошо знакомой с незнакомыми ранее людьми, узнавать их как только на них падал её взгляд.
Нарядный Рик Лансет, в парадном гвардейском мундире, стоял рядом с двумя дамами, они смеялись его шуткам, кокетливо хлопая по его руке маленькими модными веерами. Они встретили Далина Рохета, который тогда десять лет назад привлёк её помогать графу, а потом был вынужден уехать из замка. Сияющий Далин представил им свою краснеющую от смущения спутницу, которая оказалась его молодой женой, у них даже еще не закончился медовый месяц.
Нарядная толпа шумела и бурлила, изливалась потоками меж колонн большого бального зала, образовывала вихри вокруг влиятельных персон или признанных красавиц и растекалась по небольшим гостиным, где слуги расставляли столы с угощениями.
– Граф Дирк Варлот и графиня Синта Варлот! – через некоторое время раздался громкий голос церемониймейстера, и в бальный зал вошла долгожданная графская чета.
Бал начался.
Церемониймейстер объявил первый танец, который по правилам бального этикета Элтии должны были открывать хозяева бала.