– Шалишь, дружище! – засмеялся Якубович. – Ты вот музыкант, любитель играть на фортепьянах… Ну, так больше играть не будешь!

И выстрелил в ладонь Грибоедову. Пуля задела мизинец.

Один из очевидцев дуэли пишет:

«Действительно, пуля попала Грибоедову в ладонь левой руки около большого пальца, но, по связи жил, ему свело мизинец, и это впоследствии мешало ему, музыканту, играть на фортепиано».

Позже Грибоедов разработал покалеченный палец, но играл он с тех пор редко. Да и не до игры стало, у него появился замысел «Горя от ума». Что же касается травмы, то именно по этому сведенному мизинцу и узнали в груде других обезображенных тел его труп после истребления фанатиками российского посольства 30 января 1829 года в Тегеране (Грибоедов, как известно, уехал в Персию в качестве секретаря русского посольства).

Что же до Александра Ивановича Якубовича, то на Кавказе он прославился отчаянной храбростью, безудержной отвагой и сделался любимцем генерала А.П. Ермолова (тот, кстати, только несколькими минутами не успел предупредить его дуэль с Грибоедовым, послав арестовать обоих). Он командовал конницей и совершал дерзкие набеги на горные стоянки врагов. Известно, например, что Якубович нагнал такого страху на местных черкесов, что они даже пугали им своих детей: «Якуб идет!». А потом он вдруг понял, что пора перестать «чудить», выказывая никому не нужную бесшабашную храбрость, и заняться «делом». Таким делом оказались события 14 декабря 1825 года.

На Кавказе Якубович был ранен и приехал в Санкт-Петербург летом 1825 года с повязкой на голове. Говорил он громко, весьма умно и красноречиво, и быстро вошел в контакт с К.Ф. Рылеевым. Как утверждают, в нем заговорщики «видели нечто идеальное, возвышенное. Это был Дантон новой революции».

Из донесения следственной комиссии видно, что Якубович лично не вступал в заговор, но обещал декабристам поддержку. Уже на Сенатской площади он предлагал свои услуги, чтобы убедить мятежников сдаться. Ему было сказано, что государь дарует прощение всем, кроме главных зачинщиков. Якубович пошел к декабристам и, воротясь, донес, что они не соглашаются. Согласно плану декабристов, в день восстания Якубович, командуя Измайловским полком и лейб-гвардии Морским экипажем, должен был захватить Зимний дворец и арестовать императорскую семью. Но непосредственно 14 декабря 1825 года он отказался выполнять намеченное. Видимо, у него не хватило духа. А вечером он приехал в дом генерал-губернатора, чтобы узнать, что с графом Милорадовичем. В это время к графу, лежавшему в конно-гвардейских казармах, ехал его адъютант, и Якубович предложил отвезти его в своей карете. Адъютант согласился, и, войдя в карету, почувствовал, что сел на пистолеты.

– Это что? – спросил он.

– Они заряжены, – ответил Якубович. – Бунтовщики хотели меня убить за то, что я не соглашался войти в заговор с ними.

Впрочем, это не избавило «кавказца» от наказания: он так же, как остальные участники восстания, был осужден и отправлен в ссылку.