– Со всей душой, – согласился Шомберг, и они вступили в бой.
В результате Шомберг ранил противника в щеку, но Январе проткнул ему грудь, свалив его замертво. После этого он сам потерял сознание от потери крови.
Король Генрих III был в отчаянии: у него было два любимых фаворита, и вот Можирон убит, а Келюс – при смерти. И он пообещал тысячу монет врачу, который сможет исцелить его, а еще тысячу – самому Келюсу, дабы поднять его дух. Он сам кормил Келюса с ложечки бульоном. Но раны оказались смертельными, и 29 мая Келюс скончался.
Риберак умер от ранения в особняке де Гиза, куда его доставили после боя. Антрагет, отделавшийся легким ранением руки, предусмотрительно бежал от гнева монарха, который, несомненно, укоротил бы удачливого дуэлянта на голову, попадись тот ему в руки. Шомберг погиб на месте. А бедняга Ливаро, раненый в лицо, шесть недель лечился, но оказался начисто лишен былой красоты, и Генрих, который всегда предпочитал красавчиков, охладел к нему.
Итак, в результате дуэли погибли четверо из шести ее участников. Плюс, как оказалось, молодые люди нарушили многие дуэльные обычаи. Например, по общепринятым тогда правилам дуэлей, секунданты ни в коем случае не должны были вмешиваться в поединок. Они, наоборот, обязаны были сделать все для примирения противников. Но заступничество герцога де Гиза спасло барона д’Антрага от гнева короля. Тем не менее, Генрих III после этого запретил любые дуэли в своей стране под страхом разжалования и смертной казни.
Дуэль на десятерых
В 1652 году, вскоре после того, как Людовик XIV был признан совершеннолетним (для короля совершеннолетие наступало в тринадцать лет), состоялась жестокая дуэль между герцогами де Бофором и де Немуром. Первого звали Франсуа де Бурбон-Вандом, герцог де Бофор, второго – Шарль-Амадей Савойский, герцог де Немур. У каждого из них было по четыре секунданта.
Во время Фронды эти дуэлянты командовали войсками армии Конде, противостоявшей королю. Герцог де Бофор к командованию был совершенно непригоден, а герцог де Немур слыл храбрым человеком, но при этом был весьма посредственным стратегом. Постоянные свары и стычки между двумя военачальниками были губительны для армии, и ее спасло только вмешательство самого принца Конде, который вовремя взял руководство на себя.
С тех пор Бофор и Немур, состоявшие в родстве (Шарль-Амадей был женат на Элизабет де Бурбон-Вандом, родной сестре герцога де Бофора), возненавидели друг друга и постоянно искали случая выяснить отношения. Впрочем, к этому больше стремился Немур, отличавшийся вспыльчивым нравом и неуравновешенным характером. Наконец, Бофор оказался «приперт к стенке»: возможности отказаться от дуэли уже не было. Как говорят, тут была замешана 25-летняя герцогиня Элизабет-Анжелика де Шатийон.
И поединок состоялся за особняком Вандомов, на конском рынке.
Вместе с Немуром были маркиз де Виллар, шевалье де Ля Шер, а также господа Кампан и Люзерш, с Бофором – граф де Бюри, де Ри, Брийе и Эрикур.
Немур принес с собой шпаги и пистолеты, заряженные у него дома. Бофор попытался заключить мировую, сказав:
– Брат мой, какой стыд! Забудем прошлое, будем друзьями…
Но на это Немур вскричал:
– Ах, шельма! Убей меня или я убью тебя!
С этими словами он выстрелил из пистолета, промахнулся и выхватил шпагу. И он ранил Бофора в руку. Бофор был вынужден защищаться: он разрядил свой пистолет, попал противнику в грудь и убил его наповал. Шарлю-Амадею Савойскому, герцогу де Немуру, было всего двадцать восемь лет.
Однако дуэль на этом не закончилась: маркиз де Виллар бросил вызов Эрикуру, и они стали сражаться на шпагах с еще большим ожесточением, чем виновники поединка, а остальные шестеро последовали их примеру. Виллар нанес Эрикуру удар прямо в сердце, де Ри тоже был убит, граф де Бюри получил тяжелое ранение, остальные отделались небольшими царапинами.
Происходило все это 30 июля 1652 года, и архиепископ Парижский запретил устраивать публичное отпевание герцога де Немура в приходской церкви Сент-Андре. Он сказал, что Церкви запрещено молиться за людей, умерших таким образом.
Некоторые потом возмущались поведением Бофора, говоря, что он вполне мог бы избежать убийства соперника, что Немур был слаб после ранения, что он не мог нормально выстрелить. Но все эти разговоры не имели ровным счетом никакого смысла. «Кровожадность» дуэлей, как правило, осуждалась лишь теми, кто сам в них не участвовал. Дуэль в то время дошла до размеров эпидемии, одновременно смертоносной и соблазнительной. И Людовик XIV не мог оказать лучшей услуги дворянству, чем уничтожение столь гнусного обычая. В результате король даже не дождался для этого окончания Фронды: еще в 1653 году он издал эдикт против дуэлей, и граф д’Обижу, губернатор Монпелье, который сначала не обратил никакого внимания на запрет и дрался с бароном де Бриссаком 6 января 1654 года, был сослан, несмотря на заступничество всего двора.
Четверная дуэль из-за балерины Истоминой