Не слепой случай, а суд божий

Князь Михаил Петрович Долгоруков и генерал Николай Алексеевич Тучков во время русско-шведской войны 1808–1809 годов не поделили главенство в армии. И свой спор они решили вынести «на случай судьбы».

Николай Тучков, родившийся в 1765 году, в 1797 году получил звание генерал-майора с одновременным назначением на должность шефа Севского мушкетерского полка.

В том же году он участвовал в Швейцарском походе А.В. Суворова (в составе корпуса А.М. Римского-Корсакова). И в том же году он стал генерал-лейтенантом. С лета 1806 года он возглавил 5-ю дивизию армии генерала Буксгевдена, во главе которой принимал участие в кампании 1806–1807 годов в Польше. А с января 1808 года в качестве командира все той же 5-й дивизии он участвовал в русско-шведской войне.

Михаил Долгоруков был на пятнадцать лет младше, и он был третьим сыном генерала от инфантерии князя П.П. Долгорукова. Он поражал всех своим разносторонним образованием, знанием многих языков и живым интересом ко всему новому. В 1805 году он был ранен в сражении при Аустерлице. Потом отличился в сражении под Пултуском, был произведен в генерал-майоры.

В конце лета 1808 года, когда началась война со Швецией, князь Долгоруков был назначен начальником Сердобольского отряда на место генерала Алексеева. Войска эти были подчинены генерал-лейтенанту Тучкову, который возлагал всю надежду будущих успехов на князя, предписав ему идти из Сердоболя к озеру Калавеси. Сам же Тучков имел намерение стоять в течение августа, не трогаясь, при Куопио.

6 августа князь Долгоруков выступил из Сердоболя (в его отряд входили 4-й егерский полк, Митавский драгунский полк, четыре эскадрона ямбургских и нежинских драгун и четыре орудия). Он остановился у Руссиала, получив известие о сборе вражеского ополчения у озера Пигоярви. Князь полагал, что это ополчение может захватить русские склады, собранные в Руссиале и Сердоболе, а потому счел нужным укрепиться до получения назначенных ему подкреплений. 19 августа подкрепления прибыли, и войска князя занялись усмирением бунтовавших местных жителей.

Так продолжалось до 1 сентября. В это время между князем Долгоруковым и Тучковым произошла крупная ссора. Причиной тому было требование Тучкова скорее двигаться вперед. Долгоруков же рапортовал, что болен, и сдал командование генералу Арсеньеву, который тоже не решился двинуться из Иоенсу. Но в это время пришло вторичное требование генерала Тучкова немедленно и во что бы то ни стало идти вперед. Тогда князь Долгоруков снова принял начальство, оставил незначительный гарнизон в Иоенсу и, наконец, 17 сентября прибыл в Маланьеми, находившееся в одном переходе от Тайвольской позиции. Двести шестьдесят верст были пройдены за месяц и одиннадцать дней! Узнав о приходе давно ожидаемого отряда, Тучков начал готовиться к переходу через озеро, для нападения на Сандельса с фронта.

А в это время граф Буксгевден, главнокомандующий русской армией в Финляндии, заключил с шведским генералом Клингспором перемирие, которое длилось целый месяц, с 17 сентября по 15 октября, и в это время русские войска оставались в бездействии.

Потом военный министр А.А. Аракчеев предписал графу Буксгевдену немедленно возобновить военные действия. Тогда Буксгевден приказал отряду генерала Тучкова двинуться из Куопио к Иденсальми. Там начался бой со шведами. Генерал Сандельс двинул против русских сильные колонны и штыками опрокинул егерей. Завидя отступление своих войск, князь Долгоруков кинулся вперед, хотел восстановить порядок, но был сражен вражеским ядром.

По этому поводу князь Н.С. Голицын потом рассказывал следующее:

«По прибытии князя Долгорукова, он сразу предъявил Тучкову притязания на начальствование войсками последнего в предназначенной им атаке, ссылаясь на данное ему, Долгорукову, самим государем полномочие в бланке, им собственноручно подписанном. Тучков возразил, что, начальствуя отрядом по воле и назначению главнокомандующего (Буксгевдена), он не считал себя вправе без ведома и разрешения последнего уступить начальство другому лицу, притом младшему в чине. Князь Долгоруков, в крайней запальчивости, слово за слово, наговорил Тучкову дерзостей – и вызвал его на дуэль! Тучков возразил, что на войне, ввиду неприятеля и атаки против него, двум генералам стреляться на дуэли немыслимо, и предложил вместо этого решить спор тем, чтобы им обоим рядом пойти в передовую цепь и предоставить решение спора судьбе, то есть пуле или ядру неприятельским. Долгоруков согласился, и шведское ядро сразу же убило его наповал!»

Такая вот у двух генералов получилась дуэль. Вполне в духе того времени…

И это было, как отметил князь Н.С. Голицын, «уже не судьба и не слепой случай, а явно суд Божий!»

Тело князя Михаила Петровича было привезено в Санкт-Петербург и с великими почестями предано земле в церкви Благовещения Александро-Невской лавры. Генерал Беннигсен потом написал о покойном князе так:

«Это важная и чувствительная потеря для нашей армии. Этот молодой человек имел все качества, необходимые для военного человека. При непрерывных занятиях военными науками, он обладал большим природным умом, здравым суждением, обдуманною рассудительностью, положительным, установившимся характером. Он был серьезен при необходимости, а также весел и оживлен, когда следовало ободрять и воодушевлять; он был предприимчив, но с осторожностью, и храбр без слишком большой отваги».

Через два дня после кончины князя Михаила Петровича курьер привез в Финляндию приказ о его производстве в генерал-лейтенанты. Ему было неполных двадцать восемь лет и перед ним открывалось блестящее военное будущее, которое он, наверняка, сумел бы оправдать.

Что же касается генерала Тучкова, то он погиб через несколько лет в Бородинском сражении. Точнее, во время боя за Утицкий курган он возглавил контратаку Павловского гренадерского полка и получил тяжелое пулевое ранение в грудь. Потом он был отправлен на лечение в Можайск, а три недели спустя скончался в Ярославле в возрасте пятидесяти одного года.