– Забавно, – говорит она, задумчиво глядя вдаль. – Надо бы радоваться, что лучшая подруга выходит замуж за любовь всей своей жизни. А у меня все мысли сплошь о том, что они вместе два года. И он уже поднял этот вопрос. Но с другой стороны, два года – вполне приличный срок, чтобы узнать человека, ты согласен?

Я беру веник и совок и начинаю подметать невидимую пыль.

– У разных людей разные критерии.

– Но два года – вполне себе общепринятая норма. Это тебе не восемь. Восемь – это как-то уж чересчур.

Я распрямляю спину и вздыхаю:

– Жарковато что-то. Пойду еще пива возьму.

Когда я подхожу к двери, Лора отстраняется, и мы расходимся, даже не соприкоснувшись. Я бегу вниз, на кухню, и достаю из холодильника пиво. В дверце уже и так стоит целая упаковка, но я беру несколько банок из ящика на полу и тоже переставляю их в холод.

Смотрю в распахнутое окно на сад. В дом просачиваются крики соседских детей, скачущих на батуте. Вдалеке виднеется забор – по-прежнему с прорехой посередине, которую я так и не заделал, хотя мне о ней напоминают по меньшей мере раз в неделю.

На пороге появляется Лора.

– Не хочешь поговорить о том, что у тебя стала проявляться какая-то нездоровая тяга к спиртному? – спрашивает она, пока я делаю долгий глоток.

– Так жара же на улице! А я к тому же ремонтом занимаюсь. По-моему, вполне имею право.

– А в остальные дни у тебя какие оправдания? Ты ведь каждый вечер приходишь с работы, и от тебя несет пивом!

Я вздыхаю. Она права. Я это признаю. Я действительно стал пить больше. Но знаю я и то, что на самом деле ее беспокоит вовсе не алкоголь.

– Ты ведь никогда на мне не женишься, правда? – спрашивает она тихим голосом, в котором угадывается то, что ответ она уже прекрасно знает – его знаем мы оба.

Я поворачиваюсь к ней. Она смотрит на свои руки, и я вдруг вспоминаю, как мне когда-то, еще в другой жизни, задали точно такой же вопрос. Тогда я для себя все решил раз и навсегда.

– Для меня брак не так важен, как для тебя, – отвечаю я.

Она скрещивает руки на груди:

– Тогда почему тебе сложно подписать какую-то там бумажку? У нас общий дом, а скоро и ребенок родится. Разве мы уже не связаны узами? Разве не так, а, Ник?

– Вот именно. Так какая разница, расписаны мы или нет?

Она теребит нижний край блузки.