– А то! Мне к жене надо в город, а тут эти катапульту тянут, точно барышни, – ответил Гелат. Потом он перегнулся через стену и крикнул во все свое могучее горло: – Эй, ресляндцы, подмогнуть?

Если его и услышали, то промолчали. Хотя головы в их сторону повернули многие. Лучники похохотали, умолкли и опять занялись кто чем. Одни сидели прямо тут, прикрыв глаза, другие попивали что-то из кружек и весело смотрели вниз, а третьи в сотый раз проверяли луки.

Скрип-скрип.

– Н-да. – Ярвин облокотился о стену. – Ладно, остается дозорный, остальные вниз, отдыхать.

Катапульта подъехала на нужную для запуска снаряда точку, когда солнце поднялось уже довольно высоко. В то же время со стороны леса и ближайших холмов потянулись люди. Десятки хорошо вооруженных (судя по блеску металла) воинов в шкурах.

– Это дикари, что ли? – спросил Гелат, снова оказавшийся рядом с Ярвином.

Горные кланы стекали с холмов. Ручьи женщин и мужчин в жилетах, шкурах да рубахах, так похожих на те, что носили сами островитяне.

Ярвин не испугался, только мрачно сплюнул. Улле, которого он отправлял разузнать об этих горцах, так и не вернулся. И это было не к добру. Не думал Ярвин, что Дайра способен пойти к дикарям. Даже стало любопытно: неужели король не знает, как местные относятся к людям с гор? Не слышал, что дикари грабят ресляндские города и деревни? Это уж вряд ли. Забрать себе Хилбор, видимо, важнее, чем думать о таком. Ярвин его даже понимал. Сейчас никто, кроме Дайры, сюда не лез. Но что мешает приплыть заморским соседям? Или напасть местным лендлордам? Королю предстояло все сделать быстро, а еще лучше громко. Так, чтобы все знали, насколько ему нужна эта земля.

Дикари неровно строились перед линией копий ресляндских гвардейцев. Горцы теперь были впереди и будто радовались этому.

«Интересно, что пообещал им Дайра? Неужто золото дракона?» – подумал ярган.

Гомон за стенами становился громче, а дикари, как безумцы, скалились. Очень похожие ухмылки цвели на их лицах при нападении на Хилн.

Снова затрубили. Сначала звонко, по-ресляндски, потом глухо, как умеет звучать только рог дикарей. И горцы побежали.

– Приготовиться, – скомандовал Ярвин.

В этом море людей он как-то пропустил, что десяток дикарей движется чуть медленнее. А зря, они тащили бревно. Первые горцы достигли стен и прижались к кладке, чтобы не попасть под обстрел лучников. Другие замедлились и остановились. К сожалению, остановились они именно там, куда стрелы не долетали. Воины Ярвина ругались, но луки не опускали.

Вдруг ожила катапульта, вокруг которой сновало сразу пять человек. Они вкатили ком какой-то глины с соломой, подожгли его, и в воздух взмыл уже огненный шар. Он с грохотом ударился в стену и рассыпался. Ни стена, ни лучники от этого броска не пострадали.

– Примериваются, – пробормотал Гелат. – Ярвин, пусти меня, я эту махину развалю. А то с ней же не будет житья.

Гелат и сам не понимал, насколько был прав. Житья им не будет, точно. Даже мелькнула мысль и правда пустить Гелата, но Ярвин дал себе мысленную затрещину. Его друг просто хотел бежать, драться, реветь, а потом умчаться в Хилн и упасть к своей жене в кровать. А вот Ярвин, в отличие от него, знал, что, даже избавившись от катапульты, они немного выиграют, но точно потеряют человека.

Конечно, когда снаряд заработает как надо, стены дрогнут. И если сейчас били огненными шарами из непонятного месива, то потом пойдут камни. Вот тогда станет жарко, особенно если враги догадаются бить по северной стене. Даром что Ярвин гонял людей, все равно там кладка на соплях.

– Ну нет моих сил смотреть на это.

– Гелат, умолкни. Ворота никто не откроет ради тебя. Следи за дикарями под стеной.