— Я… всё… понял… Только отпустите…
— Да, что ты понял, молокосос? Так, дерутся только на деревенских свадьбах. Движения должны быть чёткими и скоординированными. Настоящий бой — это как настоящая музыка или игра в шахматы. Ничего лишнего. Всё взаимосвязано и всё в гармонии. Повторяй за мной. Ложный выпад… блок, иногда переходящий в захват, и удар. Ложный выпад… блок… удар… Слишком медленно. Следи за ногами и давай побыстрее. Ложный выпад… блок… удар… ложный выпад… блок… удар… Стоп!!! У тебя сегодня что — запор или пьяный отходняк? Очень плохо. Пустая трата времени. Вряд ли из тебя вообще получиться что-то путное…
— Четыре минуты назад, когда мы свернули на улицу Кассия Садеты, я говорил тебе внимательней смотреть по сторонам. Ты ведь помнишь, Тюльпан?
— Конечно.
— В таком случае, будь добр, скажи, сколько школьных учителей, мы повстречали с того времени на своём пути?
Чёрный Лис на мгновение остановился и посмотрел на своего ученика. Он часто любил заставать его врасплох своими вопросами. Так и сейчас. Он словно играл с ним. По его лицу невозможно было определить, чего от него ждать в следующую секунду. Он был всё тем же, что и прежде. Эта улыбка, эти хитрые, вечно смеющиеся глаза, эта странная, полушутливая-полусерьёзная манера вести разговор. Он почти совсем не изменился за все эти годы. Разве что в чёрных волосах понемногу начала появляться благородная седина. Тюльпан немного сбавил шаг и произвёл в голове нехитрые расчёты. Вдобавок, ему ещё приходилось не упускать из виду окружающий город. Мало ли что старик спросит у него в следующий раз. Рядом мелькали десятки лиц. Плотный и разношёрстный людской поток. Центр города. Достаточно широкая и оживлённая улица. Конец рабочего дня. Немного впереди, извергая в воздух столб чёрного, едкого дыма, с оглушительным рёвом и скрежетом остановился огромный, устрашающего вида поезд. Из открывшихся дверей вагонов наружу высыпала шумная, суетящаяся и вечно куда-то спешащая толпа. Ещё лица. Много лиц, таких разных и непохожих друг на друга. Они проносились мимо и навсегда растворялись где-то там позади, среди сотен себе подобных.
— Девятнадцать… на этой улице нам повстречалось ровно девятнадцать школьных учителей. Впрочем, насчёт четвёртого я до конца уверен. Возможно, это был преподаватель какого-нибудь элитного колледжа.
— Хорошо. А теперь скажи мне, кто вот это?
Едва заметным кивком, Лис указал на одного из прохожих. Обычный, ничем с виду не примечательный молодой человек с надвинутым на глаза, котелком и спичкой в зубах. На ходу он едва заметно улыбался и бормотал сам себе под нос простую, незамысловатую мелодию.
— Ясно, как день. Начинающий вор-карманник.
— Если можно, чуть подробнее.
— Карманник, потому что постоянно массирует и разрабатывает пальцы правой руки — свой главный рабочий инструмент. Что это новичок, я сразу понял по глазам. Его выдаёт взгляд, который мечется из стороны в сторону, выискивая очередную жертву. Настоящие профи используют для этого боковое зрение.
— Совсем неплохо. Впрочем, это были всё детские задачки. Сейчас попробуем кое что посложнее.
К тому времени учитель и ученик уже вышли на широкую, заполненную людьми площадь, справа упирающуюся в реку с широким, каменным мостом.
— Посмотри внимательно. Видишь, там вдали стражника? Целый день он стоит на одном и том же месте и следит за порядком в правой части площади. Он не покинет это своё место, даже если в соседнем квартале начнётся пожар или революция. В другом конце просит милостыню нищий. Он также никуда не уйдёт со своей точки, так как каждый день исправно платит за неё «налоги» местным бандитам и стражам закона. Если он появится в каком-то другом месте, то тут же крепко получит по морде и лишится всех своих сбережений. Я хочу, чтобы ровно через десять минут стражник куда-нибудь исчез, а нищий занял его место. Ещё через четверть часа, все должны будут снова вернуться на свои места и никто в результате серьёзно не пострадает.
— Я понял.
— Тогда, чего ты ждёшь? Время пошло.
Тюльпан, изо всех ног, бросился вперёд. Медлить не приходилось. Прямо на ходу, в его голове стремительно рождался план действий.
Поначалу, стражник даже не обратил внимания на невысокого, худощавого юношу в широкополой соломенной шляпе. Тот просто пробежал мимо и на ходу случайно толкнул его локтём в бок. Каково же было его удивление, когда тот, отбежав на безопасное расстояние, вдруг окликнул его громким свистом и помахал в воздухе его собственным, незаметно украденным пистолетом. Это нужно было видеть. Поначалу стражник даже отказался верить в такую несусветную наглость. Рука несколько раз хваталась за пустую кобуру. Глаза, от ярости чуть не вылезли из орбит, а лицо вдруг сделалось красным, как паровозная топка. Сотрясая воздух всеми известными ругательствами, он неуклюже бросился вдогонку. Куда там… Площадь сегодня, как назло, была битком набита народом, и чтобы прорваться через этот поток, приходилось расталкивать в стороны прохожих, а особо нерасторопливым — сразу бить в морду. Беглец тем временем скользил сквозь толпу, словно раскалённый нож сквозь масло. Чтобы научиться так легко уходить от преследования посреди оживлённой улицы, у Тюльпана ушёл не один месяц упорных тренировок. Это была целая наука — на всей скорости бежать против людского потока и умудряться при этом никого не задеть. Впрочем, он и не думал далеко уходить. Остановившись у края моста, молодой призрак снова окликнул стражника. Затем поднял пистолет вверх, вызывающе помахал им в воздухе и, улыбаясь, бросил его в реку.
Внизу послышался тихий всплеск воды. Пистолет упал достаточно близко к берегу, чтобы его можно было достать без посторонней помощи и вместе с тем — достаточно далеко, чтобы его поиски заняли не меньше четверти часа. Стражник какое-то время растерянно смотрел то на удаляющегося воришку, то на место, куда упало его оружие. Затем, громко кряхтя и оглашая округу новой порцией отборной брани, начал медленно спускаться к реке. Тюльпан, тем временем, уже успел раствориться среди толпы. Там он отбросил в сторону соломенную шляпу, вывернул куртку подкладкой наружу и до неузнаваемости, с помощью одной лишь мимики, изменил черты своего лица. В таком виде он спокойно прошагал мимо знакомого стражника, и тот даже не обратил на него внимания.