– Я намереваюсь просить у ее светлости отставку, после соберу вещи и покину вашу резиденцию, Ваше Величество. Простите, дядюшка, – обратилась я после к его сиятельству, – но я желаю вернуться домой и готова исполнить свой долг перед родом.
Король резко встал на ноги, громко чиркнув ножками кресла по полу. Приблизившись ко мне, он остановился напротив и посмотрел мне в глаза ледяным взглядом:
– Как вас понимать, ваша милость? – спросил монарх.
– Мне тесно под одной крышей с человеком, напавшим на меня, – ответила я спокойно. – Я не могу чувствовать себя в безопасности, Ваше Величество. Даже в вашем дворце, даже с вашей личной защитой. Герцога ничего из этого не останавливает и не пугает. Он без труда выходит сухим там, где другой уже захлебнулся бы. Его светлость может опаивать себя и обвинять в этом невиновных, он может влезать в окна к девицам с намерением погубить их, но любая из его пассий будет готова солгать, лишь бы отвести от любовника подозрения. И вновь герцог останется чист, потому что у него всегда будут свидетели, факты и доказательства. И вы ничего не сможете с ним сделать. К тому же вы любите его невестку, и это, должно быть, тоже играет немалую роль. Мне нечего противопоставить герцогу Ришему с его защитой и связями. И потому я готова вернуться домой и сделать то, чего ожидают от меня мои родные.
– И что же это? – холодно полюбопытствовал король.
– Выйти замуж, Ваше Величество, – сказала я, не отводя взора.
– Вот как, – государь на миг поджал губы, а после спросил в своей излюбленной проникновенной манере, что означало лишь одно – он злится: – Значит, я не в силах защитить вас, потворствую Ришему, а для вас единственный выход покинуть дворец и выйти замуж?
– Прошу великодушно простить меня, Ваше Величество, – прижав ладонь к груди, я снова склонила голову.
Если король и ждал продолжения, то его не последовало. Граф, вставший со стула, когда государь покинул свое место, напряженно наблюдал за нами с венценосцем, однако вмешаться не спешил, то ли памятуя о наших прежних ссорах с Его Величеством с благополучным исходом, о чем я рассказывала, то ли просто ожидая момента, когда я дойду до края.
– Ваше сиятельство, – неожиданно вспомнил о графе монарх: – Многие ли просили у вас руки ее милости?
– Недостатка в предложениях нет, Ваше Величество, – почтительно ответил дядюшка. – Баронесса Тенерис – желанная невеста.
– Еще бы, – едко усмехнулся государь. – Такое золото.
– Простите? – изумленно вопросила я.
– Высокомерная, язвительная, мнящая о себе, боги знают что, еще и с революционными взглядами, – продолжил чеканить король. – Не так ли, ваша милость? Неужто так запросто распрощаетесь со своими мечтами?
Дядюшка встал у меня за спиной и накрыл мои плечи ладонями. Думаю, его взгляд сейчас был таким же настороженным, как и мой. То, что говорил король…
– Вы ведь огорчились бы вовсе не нашим расставанием, верно, Шанриз? Я в вашей жизни, так, ключ к вратам ваших грез, – мои глаза, кажется, еще никогда не раскрывались так широко.
– Государь… – произнес дядюшка, и король рявкнул:
– Выйдите! – после поднял взгляд на графа и повторил, разделяя слова: – Выйдите прочь, ваше сиятельство.
И ладони графа исчезли с моих плеч. Он отступил от меня. Порывисто обернувшись, я увидела, как его сиятельство поклонился королю, после развернулся и удалился с непроницаемым выражением на лице. Я осталась с разъяренным монархом один на один. Мне стало зябко, и я обняла себя за плечи.
– Так что же, ваша милость? – спросил государь, как только дверь за графом закрылась. – Сознаетесь в своем лицемерии?