— Пожалуйста, — умоляет старик. — Я прошел длинный путь и нуждаюсь в отдыхе… — Потом он принюхивается к ветру, как собака. — И я чувствую, что близится буря.
Может, и папа, принюхавшись к ветру, почуял дождь.
— Завтра я продолжу путь очень рано, — обещает старик. — Через два дня я должен встретиться с моими двумя детьми, мы давно не виделись.
Я про себя думаю: как хорошо, что у него есть семья. Тот, у кого есть семья, не может быть злым. Но при последних словах старика по лицам мамы и папы пробегает тень.
— У нас тюря на ужин, — сообщает мама, наконец приняв решение.
— Отлично, это подойдет, спасибо, — отвечает старик, страшно довольный.
Мы с мамой накрываем к ужину в центре алтаря. Едва начинает темнеть, расставляем почти все свечи, какие нашли в ризнице в первый день, когда пришли сюда. Это так красиво, похоже на праздник. До сих пор у нас никогда не было гостей к ужину, я полна смятения, сердце бешено бьется.
Старик устроился в глубине придела, чтобы покурить. Папа подошел к нему, вступил в разговор, не знаю, что они друг другу сказали. Страх, который я прежде подметила на лицах родителей, исчез. Но все равно они вели себя как-то странно.
Мы садимся за стол. Папа открывает большую оплетенную бутылку вина, которую держал про запас, а мама приносит миски с размоченным хлебом. Вкусно пахнет базиликом.
— Тюря отменная, — в самом деле похваливает старик. — Но мы так друг другу и не представились, — добавляет он.
Я жду, что мама с папой первыми выскажутся по этому поводу, но они молчат.
— Вот меня прозывают
Родители опять переглядываются. И тут я догадываюсь, что они знают старика. Неизвестно откуда, но знают.
За столом они говорят очень мало, только голос старика отдается под сводами церкви. Он, похоже, любит поболтать. Не докучливый, нет: ему правда есть что рассказать. Он тоже путник, он много странствовал. Такое впечатление, что он, в отличие от нас, обошел весь мир. Он рассказывает о таких далеких краях, о каких я только в книжках читала. Судя по тому, как он эти края описывает, они великолепны. И я спрашиваю себя, откуда он, слепец, знает столько подробностей.
Папа наливает старику еще вина, когда тот вдруг хватает его за руку.
— Не знаю почему… но мне кажется, что это со мной уже было, — заявляет он. — Может быть, во сне… — Он смеется. — Мы, случайно, не могли где-то встречаться?
— Нет, — тут же отвечает папа. — Не думаю, — добавляет с полной уверенностью.
— И все-таки я что-то такое чувствую. — Старик уже не смеется, говорит серьезно. — А я, как правило, не ошибаюсь в подобных делах… — Снова принюхивается. — Я узнаю ваш запах.
Как раз при этих его словах слышится раскат грома. Сквозняк колеблет пламя свечей, и тени пляшут на стенах.
— Наверное, пора спать, — вступает мама. — Мы ночуем в доме священника, ты можешь устроиться здесь.