Он склонился к подушке, запечатлел на лбу ребенка легкий поцелуй. Мальчик чуть дернулся, но не проснулся. Он пока был в тепле, но отец знал, что через пару часов сын скинет с себя одеяло и придется вставать, укрывать его. Пьетро уже собирался пойти спать, но вдруг застыл на пороге.
Вновь в его мысли внедрился голос Ханны Холл. Пьетро покачал головой, сказал себе, что легко поддаться внушению в поздний ночной час. Но не сдвинулся с места.
Все смотрел на темную щель под кроваткой Марко.
Сделал шаг, потом второй. Снова оказавшись у кроватки, нагнулся, честя себя дураком и твердя самому себе, что бояться нечего. Но непокорное сердце билось сильнее обычного.
Джербер поддался убеждению, послушался тоненького голоска, который призывал проверить, какую тайну скрывает тьма, угнездившаяся за мирным сном его сына. Пьетро схватился за край покрывала и резко поддернул его. Зеленоватый свет лампы-кактуса первым хлынул в темную пещеру. Пьетро Джербер пошарил там взглядом.
Никакого чудовища, только игрушки, попавшие туда неизвестно как.
Он опустил покрывало. С облегчением, но и злясь на себя за то, что поддался ничем не оправданному страху. Тяжело вздохнув, решил идти спать. Сделал пару шагов, но тут Марко пошевелился в постели, и Джербер услышал…
Металлический серебряный звон.
Психолог обернулся, остолбенев. Дай-то бог, чтобы этот звон слышался только в его голове. Но звук повторился. И происходил он из-под одеяла, которым был укрыт Марко. То был призыв. Призыв, обращенный к нему, к отцу.
Он снова подошел к кроватке и решительным жестом поднял одеяло.
То не была галлюцинация. Пока здравый смысл обращался в ничто, Джербер смотрел, бессильный, на аномальный предмет, явившийся прямиком из преисподней Ханны Холл.
Кто-то привязал красную атласную ленточку к левой щиколотке его сына. И на этой ленточке висел колокольчик.
10
Они договорились встретиться в половине восьмого, чтобы Ханна не пересекалась с другими пациентами, которые начинали являться примерно к девяти.
Уже около семи Джербер вышел из дома, направляясь в центр. Он опять почти не спал. Но на этот раз причина была серьезнее. Быстрым шагом проходя по улицам исторического центра, он мог слышать приглушенный, дребезжащий звук колокольчика, спрятанного в кармане пиджака.
Зов из земли мертвых.
Он не знал, как эта красная атласная ленточка оказалась на щиколотке его сына. Его ужасала сама мысль о том, насколько близко Ханна соприкоснулась с его семьей. И он не мог понять, какова ее истинная цель.
Один вопрос особенно мучил его: