Вернувшись из туалета, женщина отметила его пристальный взгляд, устремленный на кресло-качалку.

— Простите, но кажется, там кончилось мыло, — только и сказала она.

Джербер попытался скрыть смущение.

— Мне очень жаль, велю служителю, чтобы положил новое, спасибо.

Ханна взяла сумку, повесила на плечо. Вытащила пачку «Винни», закурила, но садиться не стала.

— Вы говорили, будто родители привязали вам на щиколотку колокольчик, чтобы забрать вас из земли мертвых, — почти дословно процитировал Джербер. — Я правильно понял?

— Да, — подтвердила Ханна. — Маленький колокольчик, какие обычно вешают на шею котам. Мне его подвязывали на красной атласной ленточке, очень красивой, — повторила она.

— И вас забирали из земли мертвых? — вскинул брови психолог. — Вам случалось умирать, чтобы вас возвращали обратно?

Женщина выдержала его взгляд.

— В детстве я много раз умирала.

— У Адо тоже был такой колокольчик?

— Нет… У Адо его не было, поэтому он и остался там.

Разумеется, Ханна могла прочесть на лице Джербера весь его скептицизм, всю подозрительность и недоверие. Возможно, она чувствовала, что к ней относятся свысока, но Джерберу не оставалось ничего другого, чтобы помочь ей отличить реальность от того, что таковой не являлось. Только так он мог ее освободить: показать, что ее демоны не существуют.

— Дети знают то, о чем взрослые не имеют понятия, так, Ханна? Вроде того, как вернуться из мира мертвых?

— Да, именно так: взрослые о таких вещах забывают, — отвечала она еле слышно, в то время как взгляд ее наполнился странной печалью.

Джерберу казалось, будто он чувствует, что творится у нее внутри: она, наверное, готова плакать от ярости, кричать с досады, коль скоро он отказывается признать существование темных сил, окружающих нас. Коль скоро он, как все прочие, упорствует в своем недомыслии.

Вместо этого она глубоко затянулась сигаретой и сказала:

— Ваш сын никогда не зовет вас ночью потому, что у него под кроваткой прячется чудовище?

Хотя для него и было нестерпимо, что Ханна опять приводит в пример его семью, Пьетро Джербер кивнул, стараясь, чтобы это выглядело примирительно.

— Чтобы успокоить его, вы, как хороший, храбрый папа, наклоняетесь, проверяете и показываете ему, что бояться нечего, — убежденно продолжала Ханна. — Но, поднимая покрывало, и вы испытываете тайную дрожь, представляя себе на одно мгновение, что все может оказаться правдой… Вы же не станете это отрицать?