За кадром залаял Бак.
Люк отступил назад к подвальной стене. Мерл с крестом в руке подбежал к дверке тайной комнаты и замер, будто солдат по стойке «смирно».
– Люк! – взмолился он. – Мы изгоним этого демона прямо сейчас! Возьми свой…
– Заткнись! – прошипел демон, ударив Мерла по тыльной стороне ладони.
В ответ старик лишь вытер лицо и остался на месте.
– Демон, повелеваю тебе во имя Отца, и Сына… – продолжил Мерл, в то время как демон переключил внимание на Люка, замершего с вытаращенными глазами.
– Амелия была сладчайшим цветочком из тех, которые я когда-либо пробовал. Вижу, как ты скорбишь по ней, – съязвил монстр.
Мерл продолжил обряд изгнания, пригвоздив демона взглядом к полу. Тот хмыкнул. Люк сжал кулаки и бросился на тварь, повалив ее с ног. Она хохотала, пока Люк колотил ее лицо кулаками.
– Люк, стой! – заорал Мерл. – Она же того и добивается! Она хочет обратно в Ад! Мы должны изгнать его!
Люк наносил удар за ударом, пока демон не перестал шевелиться, а от его головы не осталась каша. Останки чудовища обуглились и превратились в пепел. Люк замер возле маленькой дверки и посмотрел на Мерла.
– Мы не смогли, – сказал тот, опустив голову.
Люк в два шага достиг старика и врезал ему по лицу. Экзорцист вылетел из кадра и раздался громкий грохот. В кадр выбежал Бак и укусил Люка за ногу. Парень отступил назад и заорал от ярости. Бак вновь кинулся на него. Люк убежал, а Бак бросился за ним в погоню.
Мерл, прихрамывая, вновь появился в кадре. Часто дыша и сжимая в руке четки, он подошел к открытой дверке. Он сгорбился, глаза его увлажнились.
– Знаешь что? – крикнул он в темный проем. – Если тебе так сильно хочется… приди и возьми меня.
Он повернулся к дверке спиной, подошел к видеокамере и выключил ее.
Глава 24
Семейство Хиллов продолжало смотреть в опустевший экран телевизора, глубоко погрузившись в собственные мысли, еще некоторое время после того, как Мерл выключил камеру. Наконец Дэниел медленно повернулся к жене и дочери. Обе находились в шоке от только что увиденной сцены неудачного ритуала изгнания и последовавшей за ним смерти Амелии. Ему отчаянно захотелось сказать хоть что-то, но он не смог подобрать слов, поэтому опять перевел взгляд на телевизор. Подумал, что должен как-то их подбодрить, обнадежить. И только он набрал воздуха в грудь, чтобы заговорить, как экран мигнул, и на нем возникло новое изображение.
– Еще не конец, – сказал Дэниел.
Видеозапись демонстрировала крупным планом комбинезон стоящего перед камерой Мерла. Старик отступил и оказался виден в полный рост. Он стоял на крыльце своего дома – съемка, вероятно, происходила в вечернее время. Блэтти сел в плетеное кресло-качалку, посмотрел прямо в камеру, но затем отвел взгляд. Глаза глубоко ввалились на его морщинистом лице. Он выглядел сильно истощенным.
Посидев неподвижно секунд десять, он уткнулся локтями в колени и наклонился к земле, прислушиваясь и оглядываясь вокруг с таким видом, будто кто-то следил за ним. Старик производил впечатление совершенно измученного человека, страдающего манией преследования. Наконец он сделал глубокий вдох и опять посмотрел в зрачок камеры.