Мечтательное выражение покинуло лицо Анни.

– Была бы хорошенькая, – небрежно заметила она, – но у нее все лицо и тело в мелких шрамах. Я сама не видела, сьоррен Клер, просто слышала разговоры. Бринта говорила, что вам она и в подметки не годится.

Клер даже рассмеялась.

– Двое всемилостивые, при чем тут я!

– При том, сьоррен Клер, что вас все любят, – серьезно ответила Анни. – А про нее еще никто ничего не знает. Ах, какая из вас была бы государыня!

– Прекрати и больше не говори так, – одернула служанку Клер. – У стен есть и уши и рты.

К ним пришли вечером. Клер поднялась сразу же, как только дверь стала открываться. Она встала так, чтобы закрыть собой детей, и поняла: если что, ей остается лишь умереть.

Авриль выглядел усталым. Когда он вошел, золотая завеса, которая сгустилась перед глазами Клер, развеялась и мир сделался огромным и ярким. Весь мир сейчас был в человеке, который вошел в детскую. Клер поняла: еще немного и она упадет на колени и будет целовать ему руки.

«Бабушка, что же ты наделала…» – подумала она и услышала далекий голос сьоррен Элисабет: «Я спасла тебя и твоих детей, дура».

Тело сработало само, как учили: Клер поклонилась и, не поднимая головы, промолвила:

– Счастлива видеть вас, ваше величество.

Когда-то она так приветствовала Малоуна – давно, когда только появилась во дворце. Авриль был не один, за ним толпились люди с лебедем на рукаве, которые приехали с его женой, и Клер обрадовалась, что принцессы Лии здесь нет.

– Здравствуйте, Клер. Рад, что с вами все в порядке.

Эвила смотрела на короля, изумленно приоткрыв рот. Должно быть, не могла понять, как изящная девушка верхом на драконе вдруг стала этим молодым человеком в подчеркнуто скромном черном костюме. Зато Антони среагировал моментально. Выбежав вперед, он выхватил свою серебряную саблю и протянул ее Аврилю.

– Примите мою присягу, ваше величество! – звонко произнес мальчик.

Высокий мужчина в полковничьем мундире, который стоял рядом с Аврилем, удивленно усмехнулся. Авриль смотрел на саблю, и Клер с ужасом видела, как в его глазах плывут золотые искры. Он тоже приворожен. Сейчас она видела это совершенно точно.

– Сколько вам лет, сьор Антони? – доброжелательно осведомился Авриль.

– Шесть, ваше величество. Но я… – Мальчик шмыгнул носом и вдруг сделался не маленьким взрослым, а ребенком, который заблудился во мраке. – Я уже могу присягать за себя и за своих родных.

– Дом Волка присягает тебе, – негромко заметил полковник. – Вернее, то, что от него осталось.

– Дом Волка умер вместе с Малоуном и больше не восстанет, – откликнулся Авриль, не сводя глаз с мальчика. – Что ж, сьор Антони, я слушаю вас.