— Может, это не так уж тяжко для мужчин. Но девушка, дорогой мой, нуждается в том, чтобы чувствовать ваше желание. Чувствовать его. И это достигается посредством мелочей. Например, ваша рука. Она осталась без дела: кладите ее на меня. Или на себя! Куда хотите, лишь бы создавалось впечатление, что вам нравится то, что вы делаете.

— Хорошо.

— Я доходчиво изъясняюсь или звучит как по-китайски?

— Нет, все понятно.

— И когда вы лижете, черт возьми!.. Нужно быть там подбородком, всем лицом, нужно вести себя как животное. Наверняка в вас спит какой-нибудь зверь!

— Несомненно.

— Тогда лижите, кусайте, сосите, нюхайте, дайте волю своим чувствам! И нет плохих инициатив.

На твоем лице было написано такое тотальное непонимание, что это вызвало у меня немного жалости.

— Я говорю вам об этом, чтобы оказать услугу, знаете. И потом, не нужно делать что-то, если вам этого не хочется, просто чтобы доставить кому-то удовольствие.

В ответ ты заскрежетал зубами.

— Нужно просто не забывать про энтузиазм, хорошо? Вот что возбуждает.

В этот самый момент, в эту секунду ко мне в голову пришло решение проблемы. Как я раньше об этом не подумала?

— Смотрите, вот я, например. Уверяю вас, если бы сейчас на вашем месте была я и делала то же самое, — я импровизирую — вам бы точно не показалось, что мне самой неохота делать это. Хотите, покажу вам?

— Да, давайте.

Естественно, ты ничего не понял, потому как кончил не двигаясь, не проронив ни слова, даже не вздохнув. Собак на улице — и тех потряхивает. Слишком ты был цивилизованный, чтобы дать волю стонам, но этого недостаточно, чтобы превратить любовь в искусство. Затюканный бедняга, что-то среднее между животным и госслужащим.

— Вот видите, — повторила я, снова натягивая свои трусы. — Вот в этом вся ваша проблема. И голову ломать не стоит.

Что еще?

— Вот это.

— Но я ничего не сделал…

— В этом-то и дело. Вы ничего не сделали, как будто мертвы. Вы кончили, а я поняла это только по нагревшемуся презику.