Что же касается тебя, помимо того, что у нас, очевидно, не было ничего общего, я не интересовала тебя еще и потому, что была шлюхой. Тебе не приходило в голову, что я человек, у которого, как и у всех остальных, куча глупостей в голове. Может, даже побольше, чем у некоторых. В общем, я живо сняла свои трусики.

— Итак, к делу: вы хотите научиться куннилингусу.

Ни следа энтузиазма на твоем лице.

— Но вы ведь уже пробовали, так?

— Да. Ну, не совсем, ну, наполовину, что ли.

— Наполовину? То есть?

— Ну, скажем, это было давно.

— А.

Думаю, что знаю, как делать это пальцами. В остальном я не уверен.

— Пальцы — это уже хорошо, — произнесла я притворно-успокаивающим тоном, будто именно ты был редким экземпляром мужчины, который понял, как совать пальцы в киску.

Но, в сущности, все, что я слышала от тебя, приводило меня в отчаяние и бесило. Возможности забыть о твоем присутствии не было. Ты ничего не умел, и, чтобы научить тебя, мне нужно было бы чувствовать то, что происходит, и делиться этим с тобой. Я должна была бы исхитриться, объясняя тебе необъяснимое, отыскать научные слова, называя то, что не должно быть названным. И, самое главное, мне бы притвориться, что получаю удовольствие, чтобы ты прикладывал усилия. Я постаралась успокоить участившееся биение моего сердечка:

— Но вы ведь уже видели порнофильм, нет? Вы примерно представляете себе, где находится клитор, в конце концов… То есть я хочу сказать: малые половые губы, большие половые губы все это, я думаю, о чем-то говорит вам?

— Да, да, не до такой же степени.

— Хорошо. Ну, ничего сложного тут нет.

И я со знанием дела раздвинула ноги.

— Начните с пальцев, а затем делайте то, что уже умеете.

— Как, вот так просто?

Твои округлившиеся глаза!.. Может, ты ждал танца любви?

— Да, вот так. Нет ничего лучше практики в таких делах.

Казалось, что ты наклонился к рабочему столу. По правде, я, должно быть, смотрелась красиво с руками, перекрещенными за головой.