— Ну, как минимум час, так, что ли.

— Часа будет достаточно, не так ли?

— Или полтора часа!

— Часа хватит. Хорошо, приступим.

«Час чистого удовольствия», — размышляла я, проходя по коридору и выбирая комнату. Красная. Самая темная. Конечно, нельзя было вызвать большей антипатии при первой встрече. Я еще никогда не встречала человека с настолько непривлекательной внешностью и одновременно поразительно упрямым видом. Эта внешность словно предупреждала, что усложнять до невозможности любое действие у тебя в крови. Верхушка твоей черепушки лысела, и ты зачесал вперед остаток лоснящейся черной шевелюры в жалкой попытке не казаться лысым. Тело было утянуто в слишком маленький для тебя костюм и придушено ремнем, о нужности которого можно было бы поспорить — какая бравая команда выходила из нас двоих!

Конечно же, ты не захотел принимать душ. Ты помылся в гостинице, и этого тебе казалось достаточно. Мне пришлось выполнять свою рутинную процедуру у тебе перед глазами: разложить покрывала, принести смазку, презервативы, антисептик для рук. И все это время с тобой нужно было разговаривать. Слава богу, вопросов у тебя было за двоих. И настоящих вопросов, держитесь, не таких, в ответ на которые можно было бы хихикнуть.

— В Париже вы тоже занимались этим ремеслом?

— Ну, не совсем.

— В Париже вы бы гораздо лучше зарабатывали. — В Париже заниматься этим опасно.

— Ну-у… — так ты постарался показать мне, что все относительно. Ты, скорее всего, судил об этом после того, как посетил пару-тройку сайтиков с анонсами.

— Это очень опасно, — повторила я, нахмурив брови и бросая тебе вызов. Ну, давай ответь мне своим тюленьим вздохом.

— Но платили бы вам гораздо больше.

— Да, знаю.

Я отчетливо понимала теперь, что восемьдесят восемь евро за час с тобой — это просто насмешка.

— Я делаю это не ради денег, в любом случае.

— Ну да!.. — загоготал ты с видом человека, который впервые слышит подобную шутку.

— Я делаю это ради опыта, — агрессивно вскинулась я в ответ. Ведь если опыт действительно был главной причиной для меня, то желание залезть на типа вроде тебя отнюдь не будоражило меня ночами. Это к слову.

Смотря на тебя, мне пришлось признать, что с тобой я была только из-за денег и моей глупой вежливости. Милосердие, вот. Меньше чем за сто евро, другого имени этому акту не подобрать.

Ты недоверчиво поднял вверх брови, продолжая снимать одежду. Я старательно сохраняла непроницаемое выражение лица с полуулыбкой, учтивости ради. Пока я созерцала тебя, вдруг ставшего таким серьезным, снимающего свои трусы и скромно складывающего их на остальную одежду, вдруг по всему моему телу пробежал беспокойный холодок: что мне сделать? как приступить к делу? Ты стоял молча, твои ноги будто вросли в пол. По выражению твоего лица было ясно, что ты точно не поможешь мне, набросившись на меня, словно сумасшедший. Это было крупными буквами написано на твоем французском лбу. Не могла я ожидать от тебя той непосредственности, с которой немцы просто ложатся рядом со мной нагишом и начинают поглаживать мне грудь. Мы уже все друг другу сказали. Ни тебе, ни мне не отыскать темы для разговора, пусть и жалкой, и ничего из того, что я знала о тебе, не давало мне возможности продолжить вопросы. Ты был адвокатом по иммиграции. Услышав это, я пришла в фальшивый восторг, а после поняла, что это ничегошеньки не говорит мне. Я не имела ни малейшего представления о том, что это за работа, но тема не заинтересовала меня настолько, чтобы спросить. Уловив слово «адвокат», я подумала, что ты не можешь быть совсем уж тупым. Только потом поняла, что можно преспокойно быть тупым адвокатом. Нужно просто выучить километры сухого юридического языка и применять его — ничего из этого не мешало тебе быть нудным, во всяком случае. Как раз наоборот.

Место твоего проживания — регион Бос — не впечатляло мою головушку: туда даже не проходила линия парижской электрички, чтобы можно было вместе поязвить о транспорте. Ты не питал страсти ни к истории, ни к культуре Берлина. В причине твоего приезда не было ничего тайного: вот уже два дня ты ходил по проституткам. Ты приехал в Берлин один, очередной секс-турист, даже без друга, другого секс-туриста, которому мог бы отчитаться после, в баре за выпивкой.