– А что Кайнов? – спросил Данилов.

– Витек всей электрикой в отделении заведовал, – Турканов закончил мыть шпатель и начал столь же обстоятельно вытирать его полотенцем. – Что хочешь мог – хоть проводку заменить, хоть УЗО. Любые неполадки исправлял в момент – он в армии на электрика выучился и вообще был рукастым, любил доводить все до ума. На зоне не пропадет, я за него спокоен.

В голове Данилова начали связываться воедино обрывки логической цепочки… «С чего бы вдруг? – сварливо поинтересовался внутренний голос. – «Мертвых душ» у Кайнова в подчинении не имелось, а «пальчиковым играм» ты помехой не был. Покушение на убийство – слишком серьезное деяние, которое не делается из желания угодить начальству…».

«Администрация могла знать о «пальчиковых играх» и шантажировать Кайнова, – возразил Данилов. – А что? За такие дела вешают солидный срок, до десяти лет, кажется…».

«А за убийство – еще более солидный, – возразил голос. – Сдается мне, что логика твоя хромает. Если у доктора Мортимера имеется собака, то это еще не делает его Баскервилем».

«А что если ему предложили повышение? Пообещали сделать замом по АИР…».

Додумать эту мысль Данилов не успел, потому что Турканов положил перед ним папку с историями болезни. Данилов пересчитал – историй было одиннадцать.

– Больше всего меня интересует твое мнение по поводу трех верхних, – сказал Турканов. – Ядрушкин, Курбанов и Секриерский. С Курбановым вообще ничего непонятно – сократительная способность практически не снижена, пневмонии нет, но он в день по два отека выдает и анамнез чистый, как моя совесть – в сорок восемь лет впервые с врачами дело имеет.

Заниматься чужими пациентами в нерабочее время – сплошное удовольствие. Не надо отвлекаться на поступивших или бежать на срочную консультацию в отделение, можно думать столько, сколько потребуется…

– У Курбанова твоего повышенная проницаемость легочных капилляров, – заключил Данилов после того, как осмотрел пациента и отбросил все прочие пусковые факторы отека легких. – Не такая уж и редкая аномалия, кстати говоря. Пока мотор работал нормально, все было хорошо, а сейчас стало плохо.

– Лично я боюсь таких крепких мужиков, которые раньше никогда ничем не болели, – вздохнул Турканов. – Организм рассыпается словно карточный домик, сюрпризы сыплются один за другим… Нет, мне подавай божьих одуванчиков, которые всеми болезнями, кроме простатита болеют, и семь инфарктов на ногах перенесли. Они каждый день умирают, но в конечном итоге благополучно выписываются и не портят нам статистику.

– Вот тебе выражение хорошее в копилку перлов, – вспомнил Данилов. – Есть правда, есть ложь, а есть статистика.

– Замечательно! – восхитился Турканов. – Надо запомнить, пригодится.

Договорились о том, что следующая встреча состоится в понедельник – Данилову хотелось не просто выслать Турканову обещанный тест, а провести на нем апробацию в живом, так сказать, режиме. Однако Турканов позвонил вечером следующего дня и попросил Данилова больше не появляться в отделении, поскольку ему очень крупно досталось от Евгении Юрьевны за «самодеятельность».

– В нее словно бес вселился, – смущенно бубнил Турканов. – Орала, кулаком по столу стучала, хорошо еще, что кусаться не начала. «Что у вас делают посторонние?! Почему вы показываете пациентов кому попало?! Вы еще с улицы начните консультантов водить?!». Саныч, чем ты ей так насолил? Невинности лишил и не женился?

– Хуже, – ответил Данилов, не зная, что и думать. – Ладно, давай возьмем тайм-аут, а тест я тебе вышлю по почте.

Что это – банальная вредность по отношению к «нехорошему человеку» или желание что-то скрыть? Но что можно скрыть в отделении, где нет совместителей и где недавно заведующего и ряд сотрудников арестовали за «пальчиковые игры»?

Хотелось обсудить свежие новости с женой, но Елена вернулась с работы взвинченной – громко хлопнула входной дверью, сумку на тумбочку в прихожей не поставила, а швырнула так, что та свалилась на пол, и в ванной задержалась надолго, за это время десять раз руки вымыть можно было. «Где-то что-то не так», подумал Данилов и достал из холодильника початую упаковку бекона. Яичница с беконом и рикоттой, в которой жирность первого компонента компенсировалась нежирностью второго, была сейчас весьма кстати, тем более что ничего другого в наличии не имелось – Мария Владимировна обещала приготовить «что-то вкусное», но вместо этого после школы отправилась в гости к подруге, не иначе у той случилось нечто, требующее участия.

– Цветочки отцвели – пошли ягодки, – сказала Елена, усевшись за кухонный стол. – Главный врач нашей клинской станции избил выездного врача, женщину. Зэчээмтэ,[71] «сотряс»,[72] ушиб мягких тканей, перелом левой ключицы.

– Мать честная! – ахнул Данилов, на памяти которого мужчины-заведующие никогда не избивали подчиненных женщин, да еще и с такими последствиями. – За что?