– Тогда бы я не смог обсуждать мои приключения с тобой, – парировал Данилов. – А ведь обсудить-то хочется… У меня, кстати говоря, появилась новая мысль. Дело не в историях болезни, они у них прилизаны достаточно хорошо. Попадаются отдельные огрехи, но они важного значения не имеют и большой опасности не представляют. Дело в том, что я могу там увидеть. Раньше я ходил по комплексу с конкретной целью и ни на что другое не обращал внимания, а теперь мне хочется осмотреться. Я их переиграю, вот увидишь. Замах у них хорош, да удар плох.

Елена посмотрела на правую руку Данилова, которую уже не нужно было бинтовать.

– Практически зажило все, – Данилов продемонстрировал жене ладонь, а затем дважды сжал и разжал пальцы. – Хоть вышивай, правда я этого никогда не умел.

– Кстати, а почему инфаркты, а не инсульты и не комы? – поинтересовалась Елена.

– Нравится мне общаться с заведующим кардиологической реанимацией. Интересный человек, оберег у него в кабинете висит, кукла соломенная. Да и вообще какая разница? Все же взаимосвязано, – Данилов подмигнул жене. – Главное – внедриться!

Шефа, как и предполагал Данилов, уговаривать не пришлось. Выслушав предложение, Владислав Петрович задумчиво пожевал губами и сказал:

– А вы, Владимир Александрович, человек увлекающийся. Жаль, очень жаль…

– Почему жаль? – удивился Данилов.

– Потому что увлечения сильно осложняют жизнь, – шеф посмотрел Данилову в глаза своим «фирменным» тяжелым взглядом. – Вы разбрасываетесь на разные… хм…

– Авантюры, – подсказал Данилов.

– Да – авантюры, раз уж вы сами так это называете, – кивнул шеф. – А ваша докторская, тем временем, не продвигается и я уже не уверен, что когда-нибудь вы ее доработаете.

– Когда-нибудь непременно доработаю, – пообещал Данилов. – Возможно, что и раньше монографии. Там всего-ничего осталось.

– Вот именно! – шеф ткнул в сторону Данилова указательным пальцем. – Всего и ничего! Боюсь, что определяющим является второе слово.

– Свободных профессорских ставок на кафедре нет, – напомнил Данилов. – По большому счету мне без разницы, кем быть – кандидатом-доцентом или доктором-доцентом.

– При таком подходе Нигижманов у вас профессорскую должность из-под носа уведет, – пригрозил шеф.

– Флаг ему в руки! – ответил Данилов. – Фарид – толковый врач с научной хваткой. И кругозор у него широкий, и в корень зрит четко.

– Главная ваша проблема – это отсутствие честолюбия, – констатировал шеф. – Мотор хороший, да топлива ему не хватает.

Данилов вспомнил одноклассника Витька Гаспарова, который в сочинении «Главная цель моей жизни», написал, что его главная цель – быть похороненным у Кремлевской стены. В прошлом году они случайно столкнулись в метро. Витек рассказал, что работает начальником смены в автосервисе, растит двух дочерей и в целом, доволен жизнью, только вот денег хочется больше. О Кремлевской стене он даже и не вспомнил и Данилов про нее напоминать не стал.

По поводу привлечения к соавторству главного врача возражений у шефа не было, поскольку такой подход существенно облегчал работу. Не исключено, что соавторами придется сделать всех главных врачей больниц, в которых будет проводиться работа, но ничего особенного в этом не было. Данилов запускал процесс, преследуя при этом свои личные цели, а основную работу предстояло сделать Нигижманову, который с радостью ухватился за столь перспективное предложение.

Вечером Международного женского дня, который отметили в ресторане «Горшки и миски» на Большой Ордынке (так себе, понтов много, а удовольствия не особо), Данилов занялся проработкой вариантов беседы с Евгенией Юрьевной. Хотелось выстроить сценарий так, чтобы добиться нужного результата при минимуме лжи. Врать Данилов не любил и потому не умел, но иногда без этого никак нельзя было обойтись. Так и не придя к окончательному решению, он решил взбодриться при помощи контрастного душа и на этот раз начал не с горячей воды, а с холодной. Хлесткие обжигающие струйки принесли озарение. Вода вообще способствует озарениям, это еще древнегреческий ученый Архимед заметил, когда ему налили в ванну воды до самых краев. Можно вообще не врать и не оправдываться – как это ему раньше в голову не пришло?