– Мы и есть начало.

Они стали думать, что это возможно.

Акива рассказал, что за два года после Буллфинча не убил ни одной химеры.

– Правда? – спросила она, не веря своим ушам.

– Ты доказала, что можно обойтись без убийств.

Мадригал опустила взгляд на свои ладони и призналась:

– А я серафимов убивала.

Акива, взяв ее за подбородок, заглянул в лицо.

– Ты меня спасла, и я изменился. Поэтому мы здесь. Раньше ты себе такое представляла?

Она покачала головой.

– Разве не могут и другие измениться?

– Некоторые, – ответила она, думая о своих товарищах, друзьях. О Белом Волке. – Не все.

– Сначала некоторые. Потом еще и еще.

Сначала некоторые. Потом еще и еще. Мадригал кивнула, и они вместе представили другую жизнь, не только для себя, а для всех населяющих Эрец народов. Весь этот месяц они скрывались и любили, мечтали и строили планы; они верили, что и это тоже предначертано свыше – быть посланниками неведомой великой воли. Чьей воли – Нитид ли, божественных ли звезд – они не знали, лишь ощущали в себе страстное желание принести мир своим народам.

Теперь, разламывая счастливые косточки, они загадывали именно это. Они знали, что вечно прятаться в роще Скорби невозможно. Многое предстояло сделать; они лишь начали осуществлять свою мечту, и столько силы было в их надежде, что она могла бы совершить чудо, если бы их не предали.