– Думать – пожалуй, – Горацек с интересом глянул на княжича. – А вот действовать так – большое заблуждение. У Господа нашего сторон не бывает. Тебе стоит об этом подумать, княжич Илья, когда станешь выбирать сторону.

– У меня она уже есть, – напомнил Илья.

И тут их занимательную беседу прервал рог. Далеко, еле слышно. Ему тут же откликнулся другой, поближе.

Горацек поднялся:

– Зубра тебе нашли, – сказал он Маттаху.

И пошел к княжьему костру.

– Ты ему веришь? – спросил Рулав.

Илья задумался. Вообще-то он привык доверять старшим. Особенно тем, кто хорошо отзывается о его родне. Всё, что говорил ему Горацек, звучало убедительно. Иной раз даже мудро. Однако…

– Пожалуй, нет.

Как говорил батя, страшна не голая ложь, а умело приправленная ею правда. И привкус этой приправы Илья явственно ощущал в речах Болеславова ближника. Этот тощий чех не из тех, кто откровенничает без нужды. И тут еще это нападение по пути из Гнезно. Да, заказал его вроде не Горацек, а некий неизвестный наниматель… Но кто-то же ему подсказал, когда и куда отправится Илья с товарищами.

– Думаю, стоит держаться от него подальше, – заключил Рулав, натягивая подсохший у огня носок[6]. – Говорит он складно, заслушаешься. Прямо русалочья песня. Так и тянет в омут нырнуть.

– Нет никаких русалок! – вмешался Маттах. – Я проверял. Это смерды ваши выдумали, чтоб блудить тайком!

– Еще как есть! – не согласился варяг.

– Ты сам, что ли, видел?

– Сам – нет, но…

– Вот я и говорю – брехня! Я, когда в отроках ходил, знаешь, сколько их высмотреть пытался! И ничего. Рыба одна.

– Так, может, они рыбой и оборачиваются, чтоб ты не догадался? А схватишь…

– Я эту рыбу не только хватал! Я ее бил и ел потом! – запальчиво заявил хузарин. – Обычная рыба! Где сом, где щука, только здоровые.

– О как! – Рулав почуял возможность пошутить. – Ты, Маттах, выходит, обернувшихся русалок жрал? Ну ты молодец! Слышь, Илья, они его залюбить хотели, а он их цап – и на костер!

Но хузарина не так-то просто было поддеть: