Парк Кеннеди – хорошее место для обзора прилегающей к нему местности, так как он занимает средний пояс обширной конусной горы. Через прогалины лесных насаждений видны холмистые земли с квадратами и трапециями пастбищ и лугов, с редкими домиками, среди которых где-то прячется, наверное, и особняк Кеннеди. Хорошо видны дороги, вьющиеся по рельефу, долина реки с проблесками водных излучин. Выбрав место под клёном, я прислонил к нему велосипед, лёг спиной на траву, взял в зубы тонкий стебелёк и стал смотреть сквозь листву в небо. Как хорошо, Господи, лежать вот так на большом Ирландском острове, вдали от всех цивилизаций, на мягкой траве-мураве, смотреть сквозь лениво шелестящую листву в далёкие небесные обители, грызть травинку и ни о чём не думать, а только смотреть и смотреть. Такое впечатление, что здесь сошлись миг и вечность.

Конечно, нельзя так бессовестно эксплуатировать вечность. Поэтому волей-неволей мне пришлось встать, оседлать свой зелёный велосипед и тронуться в путь на свой зелёный пароход «Тор». А там меня уже ждал ужин.

В Шотландии по примеру Англии дороги с левосторонним движением. Хотя существуют ещё ряд стран, где предпочитают ездить, как в Англии, поскольку в то или иное время были под её влиянием. Это – Австралия, Новая Зеландия, ЮАР, Сингапур. На Японию бритты не оказали столь сильного влияния, но в стране восходящего солнца тоже ездят по левой стороне – традиция, которая пошла якобы с древних времён. Тогда самураи носили свои мечи катану заткнутыми за пояс с левой стороны так, что меч выпирал с боку на пол метра, а то и больше. При правостороннем движении по улице случайно, или по неосторожности можно было задеть этим мечом другого самурая и тем самым спровоцировать его на поединок. Чтобы этого не случалось, японцы избрали для себя левостороннее перемещение по улицам и сохранили это правило до наших дней.

В Англии причина несколько иная и тоже идёт от старых добрых времён, когда кучер, погоняя лошадей и держа кнут в правой руке, мог запросто ненароком стегануть и пешеходов. Что исключалось при левостороннем проезде. Вот так традиции, времена и нравы определяют многовековые уложения и законы. Уже никто не стегает пристяжных лошадей кнутом, а меч катану, в крайнем случае, увидите только в музее, но заложенные правила остаются в силе.

Дотошный читатель может спросить: «А как же тогда в Европе и других странах? Почему там правостороннее движение? Что, там не ездили в своё время в конных повозках и не носили мечей?» Европейский консерватизм особый. Во-первых, мечи носили на перевязи, и он не торчал вбок, а висел почти вертикально, не создавая особой помехи при ходьбе. Когда пеший или конный рыцарь передвигался по узким улицам средневековых городов, техника безопасности требовала держаться правой стороны. Поскольку щит всегда находился в левой руке, то им в случае нападения можно было легко и быстро отразить внезапный удар, например, какого-нибудь рогоносца, увидевшего вдруг идущего навстречу соперника.

Но поскольку я находился в Ирландии, мне волей-неволей пришлось ехать по левой стороне. Привыкшему к правостороннему движению ехать слева по дороге, по прямой, куда ни шло, хотя и непривычно. Но в городе, особенно на перекрёстках, да ещё при правом повороте, происходит сбой привычной ориентации в пространстве. Раздрай происходит на уровне вестибулярного аппарата. Это так озадачивает, что загоняет в мускульный и логический ступор. Наверное, легче правше писать левой рукой, чем ездить в той же Ирландии человеку из континентальной Европы. А в Ирландии вдвойне тяжелей, поскольку на дорогах (и не только на дорогах) принято приветствовать встречный транспорт поднятием вверх руки с открытой ладонью. Когда попадаются одиночные автомобили, это ещё терпимо – поднял руку и опустил (при этом нужно ещё сделать приятное лицо и желательно улыбнуться). Но когда едет вереница встречных авто, то руку ты практически не опускаешь, она затекает, а вторая, оставшаяся на руле, напрягается, и велосипед начинает вилять, гипотетически создавая аварийную ситуацию в этой почти экстремальной езде. Здесь уже не до благопристойной улыбки.

Доехав, наконец, до Нью-Росса, я спешился и зашёл в попавшийся мне на пути магазин. У меня оставалось ровно 79 пенсов, которые я потратил на яблоки. Мне досталось ровно шесть крупных с ярко-красной кожурой яблок. Уже на улице, на выходе из магазина ко мне подошли неряшливо одетые дети, девочка и мальчик, с голубыми пластмассовыми тарелочками в руках. Обоим было лет по десять. «Дайте нам немного денег», – жалобно просили они и трясли пустыми тарелочками. Я объяснил им, что денег у меня уже нет, потратил.

– А не хотите ли вы яблок? – спросил я, обрадовавшись свой догадливости.

– Да, да, – подтвердил мальчик, – там, в магазине, яблоки. – Если есть деньги – можно купить.

Я вынул из своего рюкзака яблоко и протянул мальчику.

– Нет! – вдруг закричал он и слегка отшатнулся, – мне нужно немного денег, я пойду сам куплю.

– Дайте нам денег, – довольно категорично подтвердила девочка, – у нас больная сестрёнка, мы ей купим яблок.

– Так возьмите, – говорю, – отнесите сестрёнке, эти яблоки из магазина, и покупать не надо. – А денег у меня больше нет, – повторил я, как бы в оправдание.

Но дети так яблок и не взяли, посмотрели на меня с некоторым пренебрежением, и пошли просить дальше.

В Нью-Россе я встретился с интересным и, конечно же, приятным явлением, которое можно наблюдать в России в старых глухих деревнях: люди при встречах здороваются. Нью Росс, конечно, не деревня, всё-таки 5 тысяч человек населения, и поначалу я никак не мог понять, почему каждый встречный говорит мне «good morning» или «hello», или «good afternoon». Первой мыслью было, естественно, то, что меня с кем-то путают: возможно, я похож на какую-нибудь известную публичную фигуру: на мэра города, например, или, в крайнем случае, на члена городского совета, или, на худой конец, на бойца Ирландской республиканской армии, за которым гоняется аглицкая полиция. Потом я понял, что это традиция – здороваться с каждым человеком. Причём к этому привыкаешь так быстро, что уже сам первый здороваешься и обязательно получаешь в ответ дружеское «хэлло». Учат этому с младых ногтей и дома, и в школе. Вся учёба и состоит-то всего в личном примере каждого ньюроссовца.

Вот, два примера из моего опыта. У школы высыпала гурьба школьников и все в один голос и с лёгким поклоном прогундосили: «Гуд морнинг, сэр!» «Гуд морнинг, чилдрен! – я им в ответ. В те времена я занимался спортивным оздоровляющим бегом: бегу рано утром по пустынным и крутым улицам припортовой части города, навстречу одинокий прохожий: «Гуд морнинг, сэйлор!» Я улыбаюсь, машу рукой. Откуда он узнал, что я моряк? Если попадётся фермер в сельской местности, то, приветствуя, обязательно приподнимет или снимет шляпу. Учтивость – вот первая черта ирландца. Такой я сделал для себя вывод.

05.07.1993. New Ross (продолжение)

Всё сугубо ирландское. – Джига, ирландский волкодав и ирландское рагу. – Святой Патрик и ирландская литература. – Язык и денежная единица. – Бернард Шоу и Юэн МакКол. – Покидаем Нью-Росс. – Особенности цемента как груза.

Надо отметить, что Ирландия, помимо своей знаменитой на весь мир ирландской шерсти, внесла в реестр чисто ирландского воплощения такие укоренившиеся в нашу жизнь вещи, как ирландский кофе, ирландский виски, ирландское кружево, ирландский танец, ирландская музыка, ирландский паб, где подадут тёмное ирландское пиво «Гиннес». Здесь нужно сразу вспомнить знаменитую джигу, которая сохранилась аж с XII века и является основным лейтмотивом зажигательных ирландских танцев на День Святого Патрика – покровителя Ирландии и Нигерии. Помните песню, исполняемую Высоцким? – «И вечерами джигу в кабаках танцует девушка из Нагасаки-и-и». И, наконец, ирландцами выведены известные всем породы собак: ирландский волкодав, ирландский терьер и ирландский сеттер. А ирландское рагу? Это тушёная баранина с картофелем и луком – пальчики оближешь! Просто и вкусно. Особенно, если запивать его настоящим ирландским «Гиннесом». Как видите, в Ирландии, куда ни ткни пальцем, всюду проявляется ирландское. И постепенно начинаешь проникаться неподдельным уважением к этой стране.

В Ирландии говорят преимущественно на ирландском (гэльском) языке. Вторым официальным языком является английский, который тоже очень распространён. В ходу как национальная валюта – ирландский фунт, так и английский фунт. Они почти равноценны. Английский всего лишь на 0.0975 больше ирландского. (Ко времени, когда я публикую этот дневник, ирландский фунт уже заменили на евро, хотя английский так и не менялся). И последнее, что нужно сказать для любителей словесности: ирландская литература – старейшая в Европе после греческой и римской. Её родоначальником принято считать Святого Патрика, как автора «Исповеди» (V век н. э.), написанной на латинском языке. У всех на слуху и лауреат Нобелевской премии, известный драматург Бернард Шоу, и Джеймс Джойс с его нашумевшим романом «Улисс».