27 мая. Суббота. Был у Голованова в ЦК ВЛКСМ. Очень хорошо поговорили минут 40. Я ему рассказывал о своих планах, и он обещал помочь. Хочет поговорить с Куклисом об «Ист[ории] мат[ематики]» и об издании «Барсака» отдельной книгой (когда он кончится в «Пионере»). С Шарп будет говорить о «Пионерах в Норландии» и о переводе романа «Два года каникул». Показывал ответ «Костра» на мою рецензию. Оказывается, они нашли ее ниже всякой критики! «Мы сами могли бы написать рецензию в несколько раз резче!» Так за чем же дело? Пишите! Не любят в редакциях критики…
Разговаривал в ДИ с худ[ожественным] ред[актором] «П. в.» Ивановым. Он страшно расхваливал книгу. Очень она ему понравилась во всех отношениях, и он пророчит ей большой успех. Книга «забрала за живое», и он обещает принять меры к тому, чтобы проиллюстрировать ее, как следует. (Тоже пустые слова!)
30 мая. Вторник. Переезд на дачу. Холодно, неуютно. Начали ремонт. Даю отдых глазам — ничего не читаю и не пишу. Что-то устали мои глаза…
2 июня. Пятница. Ездил по редакциям. Славин все еще не прочитал «Финиту». Обещает прочесть на-днях.
«Истребитель 2-Z» пойдет в «Д.Л.», они рецензию слегка сократили.
В ДИ видел верстку «Волшебника» уже ввиде книжки с иллюстрациями. Старые опечатки выправлены, но появилось много новых. Выпуск книги июнь-июль.
Вечером ворвались в мою душу новые замыслы.
Решил обязательно написать роман «Певец младой, судьбой гонимый…» Судьба этого шведа замечательна. Швеция, молодость, песни. Потом солдатчина, муштра, война. Полтавский бой. Плен. Далекая Сибирь. Иртыш. Колонизация глухой окраины. Беспрерывные попытки к бегству. Ловят в Омске, ловят у Нор-Зайсана. В третий раз — через горы, на юг в Китай, но киргиз, будущий проводник, погибает на охоте.
Смерть на пороге освобождения.
Задумана повесть для маленьких «В поисках отца» (назв[ание] условное). Бродячий цирк. Крушение поезда. Отец тяжело ранен, без чувств, кажется мертвым. Сумасбродная барыня-благотворительница увозит детей — Мишу и Катю (имена условные). Жизнь у барыни. Презрение прислуги, капризы благодетельницы. Дети надоели — их сдают в приют. Жизнь в приюте. Первые впечатления и последующие года.
Однажды на прогулке обрывок афиши. Их отец был здесь! Дикий приступ ярости у Миши — грызет землю, царапает ногтями. Истерика у Кати. Им обещают написать, узнать, где цирк, и действительно пишут. Но они убегают из приюта накануне приезда отца. Они узнали, куда уехал цирк, прячутся в товарный вагон. Их поезд встречается с поездом, на котором приехал за ними отец…
Доро́гой Катя вышла, поезд трогается, и Миша бросается из вагона. Вывихнул ногу. Живут в полуразвалившейся хибарке, они нищенствуют. Проходит месяц. Снова в путь. Приезжают в город Х. Цирк уехал три недели назад — в город У. Находится благотворитель (учитель), покупает билеты, отправляет их в У. Дорогой обокрадены. Их высаживают за 50 верст от У. По шпалам. Приходят в У. Цирк уехал накануне! Горе, злоба… Куда уехал цирк? На Нижегородскую ярмарку.
Забираются в трюм парохода. Зайцы, разоблачение. Все же их везут.
Добираются до Нижнего, находят цирк. Билетер не пускает. «Мы — дети жонглера!» Вспоминает: «Да, он ищет детей. Пройдите за арену, он кончит номер и выйдет». Смотрят в щелку, нетерпение. Выскакивают на арену: «Папа, папа!» С грохотом валятся бутылки и кегли. Провал номера, триумф…
Это, конечно, только схема, которая обрастет жизнью в процессе писания повести. Я пишу то, о чем думал уже три дня. Вначале была лишь тема — дети ищут отца.
3 июня. Суббота. Ночью видел жуткий сон, который (с небольш[ими] изменениями) дал сюжет рассказа «Находка».
Студент, купеческий сын, и его приятель приезжают на вакации в приволжский городок.
— У нас, брат, патриархальные нравы, — говорит купеческий сын, — простота.
Приезжают. Отец — деспот, сестра — пустая, фальшивая кокетка.
За Волгой, у красивого озерка, недалеко от дачи, сидят, любуются природой. Потом уходят и находят хорошенький пустой кошелек. Посмеялись, Николай (куп[еческий] сын) сунул в карман. Их догоняет мальчик-горбун, сын пристава, урод телом и душой.