Все эти три дня дороги Ширри и Сильверр перебросились лишь парой фраз, спрашивая, могут ли они продолжать путь или пришло время для привала. Да и спрашивала в основном именно Ширри, получая короткий кивок или непродолжительное бормотание в ответ.

Девушка не расстраивалась из-за этого. Она не хотела тревожить сбитого с толку дэонца, недавно осознавшего, что весь прежний мир навсегда исчез, оставляя после себя руины, пустоту и беспамятство.

И хотя миллионы вопросов, связанных со странными обручами, вживленными в тело Сильверра, его странной энергии и прошлого, продолжали терзать девушку, она молча шла за дэонцем, поражаясь его силе и выносливости.

Другая проблема, искренне волновавшая путешественницу, оказалась ближе, чем Ширри предполагала — дух продолжал молчать. И сколько бы она ни взывала к Фиппу, он оставался безмолвным. Девушка чувствовала его присутствие в голове, его «тело» голубыми прохладными клубами стелилось по сознанию, но оставалось молчаливым и бездейственным.

На исходе пятого дня пути, когда Ширри почти задыхалась от усталости, но продолжала идти, потому что глубоко задумалась о Фиппе, Сильверр вдруг уселся на огромный валун в высокой сталактитовой пещере и стал разжигать огонь. Ни ему, ни ей не было холодно, но для них двоих огонь во время привала стал своеобразной традицией, которую никому из них не хотелось нарушать.

Устало усевшись у разгорающегося огня, девушка вдруг заметила, как в ее сознании стали происходить странные вещи — воспоминания, чувства и ощущения смешались, вызвав на одно мгновение укол боли, а потом все стихло и к сознанию девушки потянулись трясущиеся голубоватые лапки духа.

«Фип!!!» — радостно воскликнула Ширри и с облегчением выдохнула, улыбаясь.

«Я здесь… — голос духа был как никогда уставшим и хриплым. — Что интересного я пропустил?»

На секунду он исчез, перебирая воспоминания девушки.

«И это все?! — дух разочарованно фыркнул. — И вы даже не спросили, как этот дэонец выжил?»

Ширри уселась поудобнее у каменной стены и прикрыла глаза, приготавливаясь к долгому и основательному разговору.

«Это не ты, а я должна задавать тебе вопросы! Где ты был? И почему со мной не разговаривал?»

«Давайте по порядку, моя госпожа, — веско и почти деловито отозвался дух. — Мне нужно накопить сил для того, чтобы рассказать о своих открытиях, поэтому для начала вы поделитесь своими за эти долгие… пять дней?»

«Пять! Все эти пять дней я молчала, Фип! Сильверр не хочет со мной разговаривать».

«Но вы особо и не старались с ним завязать разговор, — Фип медленно разглядывал воспоминания девушки, поразительно похожие друг на друга. — Боитесь его разозлить?»

Ширри открыла глаза и задумчиво посмотрела на Сильверра по другую сторону костра. Блеск огня скользил по множественным обручам в его теле, переливаясь опаловыми и янтарными цветами. Серебристые волосы вновь скрывали испещренное глубокими морщинами лицо. Сильверр всегда скрывал свой взгляд. Единственный раз, когда он смотрел ей прям в глаза, был тогда, в тоннеле, в момент их решения следовать друг за другом.

Ширри пыталась вспомнить цвет его глаз и выражение лица, но образ Сильверра представал ей как бы издалека, нечетким и слишком общим.

Она не знала о нем ничего. И не сделала ничего, чтобы изменить это.

«Но ведь и он ничего не сделал, чтобы заговорить со мной. Все эти дни заговорить пыталась одна я».

Фип фыркнул.