Старший сын Эвергета и Клеопатры III, молодой человек около двадцати пяти лет, скорее всего, жил на Кипре, когда умер его отец[641]. Это был младший Александр, которого Клеопатра хотела сделать царем — или потому, что больше любила, или потому, что, по ее мнению, на троне он будет не так успешно отстаивать свою волю вопреки ей. Однако в вопросах преемственности на троне в старой Македонии решающее слово было за армией, и александрийцы, которые называли себя македонцами, хотели владеть этим правом и в Египте. Оказалось, что желание Клеопатры сделать царем Александра столкнулось с яростным сопротивлением народа, и ей пришлось уступить. Царем стал старший Птолемей под именем Птолемей Филометор Со-тер. Он был назначен соправителем матери, чье имя ставилось перед его в официальных документах[642]. С тех пор как Эвергет II принял эпитет своего предка Птолемея III, фантазия птолемеевского двора в сочинении эпитетов, судя по всему, иссякла. Отныне цари и царицы династии Птолемеев в разных сочетаниях использовали только эпитеты, уже употребленные предыдущими царями. Стоило только Эвергету II снова принять уже использованное именование, кто-нибудь обязательно должен был вскоре присвоить эпитет великого основателя династии. Восьмой Птолемей — второй Сотер. В народе его прозвали «Лахир», «Бараний Горох»; видимо, мы уже никогда не узнаем, в чем суть этой александрийской шутки.

Сначала молодой человек был не в силах сопротивляться матери. Он даже не смог воспротивиться, когда она забрала у него его сестру-жену Клеопатру IV, к которой, по словам Юстина, он был очень привязан, и заставила жениться на младшей сестре Клеопатре Селене. В тексте, вырезанном на стеле из Асуана, сказано, что во второй год его правления (с 20 сентября 116 по 19 сентября 115 года до н. э.) Птолемей с матерью посетил Верхний Египет, в августе они побывали на Элефантине и на эфиопской границе. Супруга царя в источнике не упоминается[643]; если Клеопатра IV или Селена путешествовали с Птолемеем, то, насколько видно по сохранившемуся фрагменту надписи, их просто проигнорировали. Эпистратегом Фиваиды в то время был египтянин Фомм, который упоминается в папирусах 111 года до н. э., а значит, тогда он еще занимал эту должность[644].

Царица-мать сочла благоразумным увезти младшего сына Александра из Египта. Он стал наместником на Кипре и, хотя официально именовался лишь стратегом острова, кажется, в конце концов начал считать себя царем: позднее он отсчитывал годы правления начиная с четвертого года брата Сотера II (114–113 до н. э.), когда он предположительно стал править на Кипре. Бывшая супруга-царица Клеопатра IV показала, что вполне заслужила место в ряду цариц, носивших это знаменитое имя. Она с такой же готовностью шла против матери, с какой Клеопатра III вытеснила Клеопатру II. Она отправилась на Кипр, чтобы набрать собственную армию из находившихся там войск. Наши источники не дают нам возможности ответить на вопросы о том, какую роль сыграл в этом Александр, намеревалась ли Клеопатра (как думает Буше-Леклерк) выйти за него замуж и остаться на Кипре соперницей своей матери, поддерживал ли Александр ее, пока мать снова не приструнила его. Так или иначе, Клеопатра IV не осталась на Кипре. Она удалилась со своей армией в Сирию, чтобы предложить руку и войско Антиоху IX по прозвищу Кизикен (Кизикский), который изгнал из Сирии двоюродного брата Антиоха VIII (Грипа), мужа Трифены, старшей сестры Клеопатры. Борьба между двумя кузенами из династии Селевкидов превратилась в войну двух сестер — представительниц династии Птолемеев. Клеопатра находилась в Антиохии, когда Грип взял город, и она бежала в храм Аполлона в Дафне. Грип, как сказано в источниках, хотел пощадить невестку, но Трифена была неумолима. Клеопатре отрубили руки, которыми она цеплялась за алтарь, и она умерла, призывая проклятия на голову сестры (112 до н. э.). Год спустя Трифену захватил Кизикен и убил, принеся ее в жертву духу своей жены (111 до н. э.)[645].

Надпись из Пафоса представляет собой копию письма, датированную месяцем горпием 203 года селевкидской эры (август 109 года до н. э.), от «царя Антиоха» к «царю Птолемею Александру», в котором сообщается, что он освободил Селевкию-в-Пиерии[646]. В то время Птолемей Александр, по другим данным, еще правил на Кипре. Какой «царь Антиох» был автором письма, неясно. Большинство современных исследователей (включая Диттенбергера) считают, что это был Антиох Грип; Буше-Леклерк предпочитает Кизикена. Оба они в то время боролись за сирийское наследство, и неясно, кто из них владел Селевкией[647].

В папирусе 112 года до н. э. говорится о визите римского сенатора Луция Меммия, который посетил Египет как турист, чтобы посмотреть на достопримечательности[648]. Папирус составлен из распоряжений неизвестного начальника — возможно, как считает Вилькен, диойкета — фаюмскому чиновнику по поводу того, какой прием он должен оказать Меммию, когда тот приедет посмотреть на Лабиринт, озеро и священных крокодилов. Так принимали великих сановников государства. Должно быть готово все, что нужно, для его развлечения, в том числе корм для крокодилов. Случайный луч света выхватил для нас то подобострастие, с которым в царстве Птолемеев относились к римским аристократам из соображений дипломатии.

Время шло, судя по некоторым сведениям, Сотеру II удалось занять более прочную позицию в противостоянии с матерью. В папирусе 6-го года (112–111 до н. э.)[649] царица-супруга (Селена) сменяет царицу-мать.

После 110 года до н. э. головной убор Исиды исчезает с киренских монет, а двойной рог — с египетских. В десятый год Сотера (с осени 108 по осень 107 года до н. э.) Клеопатра снова попыталась прийти к власти с помощью государственного переворота. Она обвинила Сотера в покушении на нее, и ей удалось так сыграть на эмоциях александрийской черни, что Сотер бежал за море. Клеопатра вызвала с Кипра Птолемея Александра, чтобы тот занял место Сотера в Египте. Жена Сотера Селена и двое его сыновей остались в Египте в руках Клеопатры. Клеопатра и ее второй сын в официальном протоколе назывались так же, как в ее совместном правлении со старшим сыном: «царица Клеопатра и Птолемей-сын, зовущийся Александр, Матерелюбивые Боги, Спасители» (Филометоры Сотеры).

Клеопатра не собиралась отпускать «Бараньего Гороха». Она послала на Кипр войско, чтобы схватить его, но Сотер нашел убежище в Селевкии-в-Пиерии. Оттуда он вернулся на Кипр и надежно укрепился. Видимо, присланные из Египта войска не хотели сражаться со старшим Птолемеем, и Клеопатре пришлось смириться и смотреть, как ненавистный сын, которого она была не в силах низложить, правит в зависимом владении ее царства.

Однако соперничество между матерью и сыном разразилось в Сирии. В этой неспокойной стране сложилась как никогда запутанная ситуация: Антиох Грип царил в Дамаске; Антиох Кизикенский — в Северной Сирии; Палестина, за которую так долго дрались династии Селевка и Птолемея, теперь почти целиком перешла к иудейскому царю Александру Янаю; греческие и филистимские города на побережье, насколько могли, сохраняли независимость, примыкая к тому или иному из правителей-соперников. Дело запуталось еще больше, когда Сотер бросился в Палестину с Кипра, а Клеопатра III из Египта: Сотер как союзник Кизикена, а Клеопатра — Грипа и иудейского царя. Клеопатра, по примеру ее дяди Филометора и матери Клеопатры II, больше полагалась на еврейский элемент в Египте, и ее армией, которая вошла в Палестину, командовали два еврейских полководца Хелкия и Анания, сыновья первосвященника Онии, построившего храм в Леонтополе. Клеопатра Селена, бывшая жена Сотера, по приказу матери отправилась занять место Трифены, своей покойной сестры, в качестве жены Антиоха Грипа. На случай непредвиденной ситуации Клеопатра оставила своих «внуков» и часть казны в святилище Асклепия на Косе. Одним из этих внуков был, видимо, юный Птолемей Александр, сын Александра I; кем были остальные, мы не знаем (Буше-Леклерк полагает, что это дети Сотера и Селены). О превратностях войны в Палестине говорить излишне; для династии Птолемеев она кончилась ничем; около 102 года до н. э. Сотер вернулся на Кипр, а Клеопатра — в Египет. Какое-то время, кажется, Клеопатра обдумывала свержение Александра Яная и возврат Келесирии после всех этих лет; но Анания предостерег ее, сказав, что эта попытка сделает всех евреев ее врагами, и она не посмела так рисковать.

Клеопатра не много прожила после своей напрасной войны в Палестине. Она умерла между 16 сентября и 31 октября 101 года до н. э.[650], чуть-чуть не дожив до шестидесяти лет.

Греческая историческая традиция (Юстин, Павсаний, Афиней) допускает, что Александр приказал убить свою мать, и Юстин повествует, как александрийский народ тоже вознегодовал и призвал Сотера. Но так как изгнание Александра произошло лишь двенадцатью годами позже, то Юстин (или Трог, которого он сокращает) опять увлекается драматическим эффектом в ущерб фактам. Действительно ли Клеопатра III умерла по приказу сына, остается неясным.

Картуши Птолемея Александра I

Имя царицы-матери исчезает из датировочных формул, и отныне имя Птолемея Александра сочетается с именем царицы-супруги Береники III, дочери его брата Птолемея Сотера. Она называется «царица Береника, Братолюбивая Богиня» (Филадельфия), хотя Александр и Береника вместе именуются «Матерелюбивыми Богами» (Филометорами). Первым из сохранившихся до нашего времени источников, в котором появляется имя Береники, стал папирус, датированный 31 октября 101 года до н. э. Если матерью Береники была Клеопатра IV, в 101 году до н. э. ей могло быть девятнадцать или двадцать лет; если же, с другой стороны, ее матерью была Селена, ей не могло быть больше тринадцати. В какой-то более поздний момент Береника родила Птолемею Александру детей, царская чета посетила Верхний Египет и оставила запись о том, какие почести они воздали Исиде в великом храме на острове Филэ[651].

Нам ничего не известно о правлении Птолемея Александра в Египте после смерти матери (101–89 до н. э.). В нашем распоряжении имеются четыре греческие надписи из Фаюма, относящиеся к этим годам[652]. В двух из них говорится о пожаловании храму египетского бога-крокодила Себека (Себекэн-паи, «Себек-на-Острове», что в греческой транскрипции звучало «Сохнопеос») ежегодного приношения зерна от чиновников (с греческими именами), связанных со сбором налогов зерном в одной из единиц нома («Гераклидская мери-да»). Они датируются 97–96 годами до н. э. и ноябрем 95 года до н. э. соответственно. В двух других увековечивается дар Себеку от греков, связанных с каким-то местным гимнасием, в виде места собраний или тренировочной площадки (топ), которой владела их группа (гересис). Учащиеся (эфебы) гимна-сия того года были организованы в эти группы, которые назывались по именам их предводителей, и сохраняли братские узы даже в ином мире. Здесь эфебы одного года — 113/12 года до н. э. — посвящают свой топ 27 марта 98 года до н. э. Другое посвящение относится к 3 апреля 95 года н. э.

В 96 году до н. э. произошло событие, ознаменовавшее начало нового этапа в распаде царства Птолемеев. Царивший в Киренаике Птолемей Апион умер и завещал свое царство римскому народу. Это был первый кусочек наследия Птолемеев, проглоченный Римом. Римляне не стали тут же брать власть в регионе в свои руки. Они позволили пяти греческим городам Киренаики кое-как управлять собственными делами по своему усмотрению в течение одного сезона. Рим лишь потребовал для себя царские владения и долю налога на лекарственное растение сильфий — главный продукт, производившийся в стране. Затем в 74 году до н. э. Киренаика стала римской провинцией. Квестор пропретор сменил в Кирене наследника великого македонского рода, который правил там в течение двухсот двадцати шести лет. Птолемеи, которые еще властвовали в Египте, получили в лице Рима неудобного соседа, находящегося всего в 500 милях от Александрии.

К 89 году до н. э. Птолемей Александр стал чрезвычайно непопулярен в Александрии. Нам рассказывают, что, подобно своему отцу, он был чудовищно тучен — в трезвом виде он мог ходить только с сопровождающими, которые поддерживали его с обеих сторон, хотя в опьянении с необычайной живостью предавался неприличным пляскам[653]. Армия обратилась против него. Он бежал в Сирию и в этой до сих пор растревоженной стране собрал войско наемников, с которыми вновь вошел в Александрию. Чтобы заплатить этому новому войску, он вынес из Семы золотой саркофаг своего тезки великого Александра[654] — возмутительное деяние, совершенное с расчетом вызвать ярость александрийцев. Почти сразу же Александра снова изгнали, и на этот раз он вместе с царицей Береникой и дочерью бежал в Ликию. Во время попытки переправиться оттуда на Кипр его захватил в море александрийский флотоводец Херей, и он был убит или погиб в схватке (88 до н. э.)[655].

Во второй раз «Бараний Горох» вернулся с Кипра, чтобы стать царем в Египте, и Египет с Кипром снова объединились под властью одного человека. Птолемею Сотеру II тогда было около пятидесяти четырех, и у него не осталось живых законных детей, кроме царицы Береники Филадельфии[656], которая вернулась из Ликии, чтобы стать соправительницей отца на троне. Когда начался этот новый период его правления, ее титул был добавлен к тому, который носил он. Раньше его вместе с матерью называли Богами Филометорами Сотерами; теперь они с дочерью стали богами Филадельфами Филометорами Сотерами[657], а «Бараний Горох» сам по себе был «Великим Богом, Матерелюбивым, Братолюбивым Спасителем». Даже если бы он снова захотел жениться, то в династии Птолемеев не нашлось бы царевны, которую он мог бы взять себе в жены. Дочь его брата Александра, помимо того что была еще ребенком, к тому же являлась внучкой Сотера, и, хотя брак отца и дочери был вполне обычным делом в Персии (и поэтому можно предположить, что брак деда и внучки тоже был широко распространен), эллинистические династии так и не усвоили этот вид инцеста, в отличие от браков между сестрами и братьями. Сестра и бывшая жена Сотера Селена все еще жила в Сирии. В 96 году до н. э. ее второй муж Антиох Грип погиб, и Селена стала женой его соперника Антиоха Кизикена. Год спустя Кизикена убили, и Селена перешла к четвертому мужу (если это по-прежнему была все та же Селена, как утверждают античные авторы) Антиоху Евсеву, сыну Кизикена от предыдущей жены и, следовательно, пасынку Селены. Мы читаем, что от Евсева у Селены родилось два сына около 90 года до н. э., один из которых прославился под именем Антиоха Азиатского[658]. Мы ни разу не слышим о ее желании вернуться к брату в Египет или о стремлении Сотера вернуть ее.

Восемь лет, в течение которых Сотер правил Египтом после возвращения, были беспокойными годами и в стране, и за ее границами. Египетский национализм снова вспыхнул. Еще до его возвращения, пока в Александрии правил Александр, поднялись новые туземные вожди, которые надеялись выгнать греков и дать начало новой династии фараонов. Древний город Фивы, оплот национального движения, который положил конец власти гиксосов много веков назад, снова стал центром восстания.

Найдено несколько писем, проливших свет на сложившуюся обстановку. Их автор — Платон, предположительно эпистратег Фиваиды. Фиваида в целом была охвачена мятежом, но город Патирис стоял за Птолемея. Комендант города — коренной египтянин Нехтирис, как и Паос в 130 году, служил Птолемею против своих соотечественников. Первое письмо написано 28 марта 88 года до н. э., когда о возвращении Сотера еще не было известно в Фиваиде; Платон датирует письмо по годам Александра.

«Платон жителям Патириса, здравствовать. Выступив из Латополя, чтобы разрешить ситуацию к наибольшей пользе государства, я счел наилучшим дать вам знать об этом и призвать вас хранить отвагу и присоединиться к Нехтирису, вашему командиру, пока не прибуду я сам, что постараюсь сделать как можно быстрее. Прощайте. Год 36, 16 фаменота»[659].