Он в своём репертуаре. Когда речь идёт о чём-то важном, ни за что не удержится от иронии, от шутки, собьёт с толку.
‒ За что? ‒ удивилась Кира, а Вит задумчиво проговорил, потупив глаза:
‒ Подумает, что это я… мелкого…
‒ Не прибьёт, ‒ оборвала его Кира, и он мгновенно изменился, стал серьёзным, поинтересовался:
‒ Твой отец ведь сейчас дома?
Глава 2. Планы на будущее
Открыл дверь, а за ней не коридор. Уже набившая оскомину величественная серость. Хочешь ‒ не хочешь, всё равно шагай, другой дороги для него нет. За любой дверью будет ожидать храмовый сумрак, чтобы затянуть, заглотить, заставить работать на своё благо. Даже за туалетной.
А если попробовать шкаф? Бессмысленно. Ведь через него никуда не выйдешь, так и останется шкафом. Но всё-таки попробовал. Из любопытства, по дурости, ещё зачем-то. Отодвинул створку, полюбовался на висящую одежду. Задвинул.
Наигрался?
Ещё можно попробовать окно. В храме же нет окон. И трудно представить, как то, что видно через стекло, вдруг сдвинется вместе с ним, словно картина в раме. Выпрыгнет Ши на улицу. А дальше что? Так и болтаться, никуда не заходить. Потому что, какую бы ни открыл дверь, попасть сможет только…
Да ясно уже. Зачем повторять?
Завалился на кровать. Пассивный протест. Ребячество. Недаром настоятель время от времени зовёт его мальчиком.
«Ты умный мальчик. Ты смелый мальчик». А теперь будь послушным. Так?
Так.
Поднялся, прошёл к двери, распахнул и шагнул в гулкую тишину, царившую среди каменных стен. Один зал, второй.
‒ Ты здесь? ‒ прозвучало в качестве приветствия.
‒ Трудно промахнуться. Если одно и то же за каждой дверью.
Заполучил снисходительную улыбку в ответ на своё недовольное ворчание, и сразу упрёк:
‒ Ты опять забыл.
Тоже снисходительный, без осуждения, без гнева. Не стал уточнять, о чём речь. Раз всё равно забыл. А сам он вспоминать не собирался. Сразу надо говорить. И настоятель сказал: