– Возможно, вы имеете в виду По? Эдгара Аллана По?
– Да, его самого! Его самого! – воскликнула мать. – Стихотворение было про принцессу, которая жила у моря или что-то в этом роде. Послушайте. – Она начала декламировать:
Мать подняла глаза и заметила, что вся притихшая публика смотрит на нее. Она покраснела. Любовник хмыкнул и сжал ее предплечье. Стоящая на сцене поэтесса была уже представлена и ждала, пока седовласая женщина в первом ряду перестанет говорить.
– Посвящается Клайву, – сказала Йоланда, приступая к своему первому стихотворению. – «Постельная секстина».
Клайв робко улыбнулся матери, а мать с гордостью улыбнулась своей дочери.
Она больше не рассказывает свою любимую историю о Сандре. По ее словам, нужно забыть о прошлом, но на самом деле ей хотелось бы забыть лишь малую, недавнюю его часть. Тем не менее мать знает, что люди прислушиваются к категоричным утверждениям, а потому усталым голосом говорит: «Я хочу забыть о прошлом».
Последний раз мать рассказывала историю о своей второй дочери не по счастливому поводу, а давая объяснения доктору Тэндлману, главному психиатру больницы Маунт-Хоуп. Мать объясняла, почему они с мужем помещают свою дочь на лечение в частную психиатрическую лечебницу.
– Началось это с безумной диеты, – приступила она, складывая свой бумажный платок все более мелкими квадратиками.
Доктор Тэндлман наблюдал за ней и делал записи. Отец тихо сидел у окна и следил за движениями садовника, который одну за другой выкашивал темные полосы на лужайке.
– Вообразите, она морила себя голодом. – Мать отщипывала кусочки платка. – Неудивительно, что она сошла с ума.
– У нее был срыв. – Доктор Тэндлман взглянул на отца. – С клинической точки зрения ваша дочь не сумасшедшая.
– Что значит с клинической точки зрения? – нахмурилась мать. – Я не понимаю всех этих психологических словечек.
– Это значит… – начал доктор Тэндлман, заглянув в свою папку в поисках имени пациентки, – это значит, что Сандра не страдает от психоза или шизофрении, у нее просто был маленький срыв.
– Маленький срыв, – пробормотал себе под нос отец.
Садовник остановил грохочущую газонокосилку посреди ряда. Сплюнув, он вытер рот плечом и повел косилку дальше. Кусочки травы изрыгались в белый мешок, раздувающийся позади мотора. Отец почувствовал, что должен сказать что-то любезное.
– Миленькое у вас тут местечко, красивая территория.
– Ах, Лоло, – грустно проговорила мать и скомкала в кулаке остатки бумажного платка.
Доктор Тэндлман немного подождал на случай, если муж захочет ответить своей жене, а потом спросил у матери:
– Вы говорили, все началось с того, что она села на диету?
– Началось с той безумной диеты, – повторила мать так, будто только что нашла место в книге, на котором закончила читать. – Сэнди хотела выглядеть как эти тощие модели. Из всех она была самая красивая, вот ей и ударило в голову. У нас, знаете ли, четыре девочки.