– Отправляйся домой. Не допущу тебя в класс. Вызови отца к начальнице.

Сразу поняла – меня выгнали из гимназии. Побежала домой.

Какая трудная жизнь! В театр – нельзя, читать только то, что рекомендуют в гимназии, после шести часов вечера запрещено без взрослых выходить на улицу.

Саша-джан еще не уехал на работу и что-то писал в своем кабинете. Качая головой, он, молча, выслушивает меня.

– А ну, поехали в гимназию, – решительно говорит он.

– Она тебя тоже выгонит.

– Ну, уж как-нибудь обойдется.

В гимназии тихо. Идут уроки. Останавливаюсь около двери начальницы. Приложив ухо к замочной скважине, напряженно прислушиваюсь. Мне жалко Сашу-джана. Я боюсь за него.

Сначала идет тихий, спокойный разговор. Трудно разобрать, о чём говорят. Затем голоса повышаются, различаю каждое слово.

– Я взял с собой детей в театр. Я их воспитываю и отвечаю за них. Мне не нужны безграмотные дочери. Они должны знать и понимать жизнь и искусство.

Начальница что-то отвечает. И снова до меня доносится голос Саши-джана.

– Очень рад познакомиться с вами. С большим уважением отношусь к вам. Теперь за дверью уже смеются. Ох, и хитрый у нас Саша-джан!

Отбегаю в конец зала. Выходят начальница и Саша-джан. Смиренно делаю глубокий реверанс.

– Иди в класс, девочка! Скажи, что я разрешила, – ласково говорит начальница и снова поворачивает голову к Саше-джану. – Обратите внимание на свою дочь Софью. Она много пропускает.

– Обязательно! Я займусь ею сам. Благодарю за внимание к моим детям, – откланивается Саша-джан и целует начальнице руку. Раздается звонок. Мчусь в класс. У двери стоит Анна Андреевна, загораживая дверь руками.

– Не сметь входить! – прикрикивает она на меня.

– Начальница разрешила мне заниматься, – говорю я и нахально смотрю на Анну Андреевну.

…Несколько дней мы все время вспоминаем Комиссаржевскую, рассказываем о ней всем и стараемся передать, как она играет. У меня, правда, из этого ничего не получается.

Все эти дни Соня часто вздыхает. Как-то вечером она поздно вернулась домой. Мама недовольна.

– Не сердись, у нас была репетиция, – говорит Соня, и присев около мамы, целует ее руки, потом подходит к отцу, трется головой о его рукав.