– Ты всё-таки сделала это специально, – безжизненный голос даже моё сердце наполняет горечью. Боль будто витает в воздухе, отравляя лёгкие и побуждая плакать. – Ну зачем? Зачем? – он не зол, и это не похоже на ругательство. Это что-то хуже, не вызывающее чувство вины, а вызывающее желание броситься на шею и рыдать до тех пор, пока не останется сил.

Я улыбаюсь, стараясь сдержать водопад слёз, присаживаюсь на кровать и молча заключаю идиотов в объятия. Отличие размеров тел колоссально, поэтому приходится застыть в неудобной позе, но оттого на душе становится лишь теплее. Тепло сочится наружу со слезами и тихим смехом. Двинувшись, я случайно съезжаю с постели коленом, и Фрицу приходится ловить нас обеих. Комнату взрывает смех, добрый и ясный, как первая капель, затем парень просто прижимает нас к себе и позволяет плакать. Но уже от счастья. Так мы сидим, наверное, целую вечность, пока солнечный свет не прокрадывается на лица и не оставляет на них улыбки.

– Прости, Рошель, – его приглушённый нашими волосами голос слегка подрагивает. – Я не могу тебе ничего рассказать, – нечто внутри меня взрывается густой, горькой смолой. – Но ничего из того, что говорила ты, я не слышал, – я недоумённо хмурю брови, когда Фриц медленно отстраняется, заглядывая в глаза. – Я даже не знаю, смогу ли что-нибудь слышать в ближайший час, – впервые со дня нашего знакомства его лицо окрашивается театральной серьёзностью. – Просто ужас какой-то, – и с этими словами двухметровая статуя скрывается за дверью палаты. Фриц, я люблю тебя.

Очень люблю!

– Рошель, – Аника, всхлипнув, хватает мою ладонь. Солнечные лучи играют на мокрых щеках, и потому её глаза кажутся большими сверкающими драгоценными камнями. – Даррен…он…он…

– Ведьмак, повелитель льда, – она испуганно вздыхает и трясёт головой.

– Понятно. Ты уже…что произошло?

– Проходимцы напали на нас в театре. Даррен спас меня и погубил план Кайла по отравлению зрителей. Ларс сильный противник, поэтому, наверное, принц так истощил себя, и Кайл оставил нас в своём доме, – в глазах девушки возник немой вопрос, и я поспешила ответить. – Терра, сестра Кайла, прикрывает моё отсутствие перед ними обоими.

– Ясно, – Аника отводит задумчивый взгляд и в очередной раз вздыхает. – В общем. Я не знаю, что задумал Даррен, и насколько давно он это задумал. Но я в любом случае не воскрешала тебя. Это ошибка…он хотел, чтобы мы все так думали.

– Да, я уже поняла.

– Я, может быть, и кажусь всего лишь девочкой, но…я не настолько слабая, чтобы не заметить сильный магический потенциал в человеке, с котором провожу всё время. Даррен скрывал это очень умело, поэтому даже сейчас трудно ему верить.

– Что произошло в день моего воскрешения?

– Я…не знаю…ничего странного. Совсем ничего. Я просто…просто пыталась вернуть жизнь соседскому котёнку и…

– Я знаю. Бернард поведал.

– Угу…

– Что в тот день делали Даррен с Фрицем? – Аника снова отводит взгляд, вздыхает тяжелее и смотрит на меня с максимально серьёзным выражением лица. Звонкий голосок твердеет.

– Они не делали ничего особенного. Фриц пропадал в школе, Даррен – на съёмках, где ты его и застала. Я в тот момент проводила ритуал и, почувствовав всплеск человеческой энергии, поняла, что воскресила ведьму. Мы разговаривали по телефону, ты должна помнить.

– То есть, Даррен был на площадке, когда меня воскрешали?

– Да. Думаю, да. Если бы он занимался воскрешением в этот момент, не уверена, что потом бы успел под прицелы камер. Да и не было в том дворике места, где можно было бы незаметно провести ритуал.

– Чёрт…что же тогда…