— Садись, — скомандовала она и указала мне костлявым пальцем на лавку у стола.

Я села. Она поставила передо мной чашку с каким-то мутным напитком и, видя мою нерешительность, с раздражением буркнула:

— Не бойся, не отрава. Пей.

Напиток, который внешне напоминал скорее воду из лужи, на вкус был приятным, похожим на кофе. Нюра уселась напротив меня и сказала хмуро:

— Ты не местная.

— Да... Я не из вашей деревни.

— Не из нашей. И не из нашего мира. В твоем дома каменные, высокие, и железные телеги на четырёх колесах сами ездят, — выждав паузу, продолжила. — Как сюда попала, знаешь?

— Только предполагаю...

Я рассказала ей все, как на духу. Про печатную машинку, удар головой о стол и чудесное перемещение во двор Дарëны. Рассказала о своём даре слышать и понимать животных. Старуха слушала мои слова так, будто ничего необычного в них не было. Когда я закончила, она спокойно кивнула.

— Стало быть, ты не хотела сюда попасть?

— Нет. Конечно, нет.

— Дай сюда, — она забрала у меня из рук пустую чашку и принялась рассматривать узоры на дне, нарисованные чем-то вроде кофейной гущи. Нахмурилась сильнее. Наклонилась, всмотрелась пристальнее и вздрогнула. Впервые за недолгое знакомство я разглядела на её лице испуг.

— Домой тебе надо, милая. И поскорее.

Бабка поднялась на ноги, открыла сундук в углу, из него вытащила сундучок поменьше и, откинув крышку, достала оттуда мешочек.

— Что? Что вы увидели? — спросила я еле слышно. Стук моего перепуганного сердца сейчас и то звучал громче.

— Гибель. Смерть страшную, кровавую. Уходи, пока не поздно.

Успокоила, называется. Так себе психолог, я вам скажу.

— Я... Умру?

Она ещё порылась в своей сокровищнице, достала из неё сверток. Подошла ко мне, сунула мне все это в дрожащие руки и сказала твердо:

— Коли сделаешь так, как я скажу, вернешься домой целой и невредимой. А если нет...