На работу я прихожу рано – так я доезжаю без пробок и в еще не забитом транспорте. До начала рабочего дня у меня обычно в запасе около часа времени – я или иду в тренажерный зал, который находится в нашем здании, или сижу в соляной пещере – она в реабилитационном комплексе.

Пока еще у меня остались сомнения – колебания «уходить-не уходить». Новое место я пока не нашел, но в своих поисках изначально не рассматриваю вариант «гражданки» – хочу перейти в другую силовую структуру, где смогу использовать полученный опыт.

Я ухожу в плановый отпуск – в этот период отправляю резюме в одно из силовых ведомств и жду ответа. Мне перезванивают через неделю и предлагают прийти на собеседование.

Прихожу. Здесь все серьезно – нет детского сада, как у нас. Объясняю, почему планирую уволиться из своего ведомства и перейти в это.

В ведомстве, куда я отправлял резюме и куда ходил на собеседование, мне не говорят «мы вас берем» и не дают никаких гарантий. Вопрос пока не закрыт и висит в воздухе.

Мой отпуск прошел, и я вышел на работу. У меня уже почти сложилось четкое понимание того, что я так и не найду ответа на вопрос «ради чего я должен ходить на свою работу?», который не дает мне покоя последнее время.

Работа не должна ограничиваться лишь тем, что приносит заработок, она должна также приносить радость и удовольствие. Удовольствие – это ключевая составляющая всего того, что мы делаем или должны делать. Можно заставить себя ходить на работу, можно заставить себя с понедельника ждать пятницу, но насколько хватит ресурсов и сколько можно себя насиловать?

Стресс имеет свойство накапливаться – он переходит от одной стадии к другой: возникает тревога, потом организм пытается сопротивляться. Но ресурсы не безграничны – и наступает истощение, а за ним – смерть.

Утром я сижу в соляной пещере. Я принял решение увольняться.

Делюсь своим решением со своим коллегой психотерапевтом Павлом Долговым, он поддерживает меня. Вообще, доктор Долгов – это эталон того, ради чего стоит отучиться пять лет на психологическом факультете, потом проработать пять лет в образовании и затем прийти в МЧС.

О своем намерении увольняться сначала ставлю в известность отдел кадров, потом сообщаю начальнику. Меня пытаются переубедить, и я вспоминаю слова Егора Летова: «…я никогда не поверю в перемену погоды…» Я не верю в уговоры, обещания и тоже не верю в перемену погоды.

Мне звонит из Москвы один из наших кураторов – спрашивает, почему я решил уйти. Я не озвучиваю ему всех причин, а говорю просто, что нашел новое место и никаких претензий к непосредственному начальству не имею.

Положенные две недели после написания заявления на увольнение я отрабатываю честно – без вредительства и порчи имущества. Конечно, я уже не включаю «режим стахановец», но свои обязанности выполняю честно вплоть до последнего дня.

За день до увольнения мне вручают на общем собрании благодарственную грамоту министра МЧС Луганской Народной Республики. Сейчас уже конец апреля, а оказывали помощь жителям новой и молодой республики мы еще зимой – я предполагаю, что грамота просто лежала в шкафу. У кого-то из наших.

Я увольняюсь «на мирной волне» – без претензий и сожалений, но с огромным чувством облегчения, таким, какое испытывает человек, когда часть его пути логически завершена и перед ним открываются новые горизонты.

Кадровик дарит мне на память книгу – философский трактат «Книга пяти колец», написанный самураем Миямото Мусаси.

Коллега Екатерина Бабкина говорит мне:

– Слушай, мы столько с тобой выездов отработали: теракты, куча пожаров, граница с Украиной – вот зачем ты увольняешься?

– Ну ты хитрая, – говорю я. – Я сейчас заберу заявление, а ты в декрет уйдешь, и что тогда?

Когда вспоминаю совместные выезды, почему-то первыми в памяти всплывают два случая, оба они связаны с местом окончательной регистрации граждан – моргом.