Мы познакомились еще в две тысячи восьмом году – я только получил диплом бакалавра, поступил в магистратуру и начал искать работу по специальности. В своих поисках вышел на молодежную ассамблею «Единый Кавказ» – организацию, занимающуюся объединением и сплочением различных этнических и религиозных групп. Пришел на собеседование и там познакомился с Рафи Джабар. От него я узнал много интересного про религиозные направления, в том числе православие, а в последующем Рафи Джабар познакомил меня с иереем донской епархии Михаилом Гапоненко.
Время идет быстро. Прошел две тысячи восьмой год, потом следующий и так далее. Маховик времени вращается быстро – обернешься, а уже прошло несколько лет, пока ты поворачивал свою голову.
Периодически мы переписываемся с Рафи Джабар в социальных сетях, а потом как-то связь обрывается.
Началась война на Украине, и мой афганский товарищ поехал в Донбасс вместе с первой волной добровольцев.
Через год, когда я буду ехать в составе колонны МЧС в Донецк, я снова увижу из окна машины Рафи Джабар в костюме «горка» с автоматом в руках. Уже на месте, в донецкой гостинице, подключившись к вай-фай, я нашел афганского добровольца в социальных сетях. Рафи прислал мне в сообщении свой номер телефона, и мы созвонились. Из-за комендантского часа встретиться у нас не получилось, но договорились увидеться в Ростове-на-Дону.
Я вернулся после своей командировки домой. С Рафи Джабар мы все время на связи. Иногда звоню ему и слышу разрывы снарядов. Однажды делюсь с Рафи тем, что у меня никак не получается передать знакомому донецкому пожарному гуманитарную посылку, и Рафи специально приезжает ко мне, чтобы собственноручно доставить ее адресату.
Видимся мы редко, но когда Рафи бывает в Ростове-на-Дону, обязательно приезжает в гости. Мою супругу он называет «сестричка». Когда Рафи приходит к нам домой, он первым делом идет к стеллажу с моими книгами – там он долго и внимательно изучает авторов.
– Ты читаешь Александра Солженицына? – видя на полке книгу «Один день Ивана Денисовича», спрашивает Рафи Джабар, а после моего ответа он рассказывает чуть ли не всю биографию писателя. Он не говорит в рамках категории «нравится – не нравится» – Рафи приводит аргументы, доводы, ссылаясь на конкретные исторические факты и источники информации.
Когда происходит случай с беженцем Костей – об этом написано в отдельной главе этой книги, – Рафи предлагает свою помощь человеку, который воевал на противоположной стороне. Он даже в чем-то оправдывает его, говоря, что Костю, возможно, призвали и заставили идти воевать.
Когда Рафи приезжает в гости, мы много говорим с ним о войне, мире и людях, которые живут в этих разных, но параллельно существующих мирах. Однажды перед уходом он спрашивает, когда уже увидит моих детей. Потом, как-то с грустью улыбнувшись, добавляет, что недавно был на встрече воспитанников волгоградского специнтерната, в котором прошло его детство. Там Рафи увидел, что все были с детьми, кроме него…
Я прошел все процедуры для того, чтобы устроиться в новое ведомство. Полковник В. А. говорит мне, что в среду, через три дня, я уже выхожу на службу.
Я захожу в социальную сеть посмотреть новости и вижу новый пост от репортера Александра Сладкова, которого я всегда читаю с большим интересом. Сладков добавил четыре фотографии, на которых он стоит рядом с Рафи Джабар (позывной Рафи «Абдула»), а ниже сам пост:
«…ДНР. Абдула. Мой дружок, мой брат. Вот вчера заезжал к нему на позиции. Сегодня утром созванивались, договорились встретиться в его увольнение в Донецке. Через сорок минут позвонил наш друг. Мина. Оторвало обе ноги. Сейчас идет тяжелая операция. Четвертый год его войны…»
Снова это ощущение. Я его уже успел забыть, какое оно гадкое, колючее и холодное. И вот это ощущение снова появилось внутри – холодок, когда перед тобой умирает человек, балансируя на грани «жизнь-и-смерть». Может, человек этот выживет, а может – нет.
У меня есть телефонный номер Александра Сладкова – мне когда-то дал его сам Рафи, не знаю даже зачем, точнее – не знал до этого момента.
Я пишу сообщение репортеру Сладкову, чтобы узнать, что с раненым Рафи, получаю от него информацию: «в тяжелом», «прооперирован», «завтра еще операция», «пока в тяжелом», «пока без сознания», «в реанимации»…
Встретился в городе с Николаем – он близкий друг Рафи, только что приехал из Донецка. Он пальцем на пыльном стекле своей машины рисует человеческую фигуру и изображает, где и какие ранения получил наш общий товарищ.
«…оторвало обе ноги…». Рафи был в сознании, когда его тащили с передовой к дороге. Пока там не поймали попутную машину и не отвезли в больницу – он не «отключился».
Рафи Джабар выкарабкался, выжил. Ему сделали множество операций и перелили не один литр донорской крови.
– Во мне теперь течет русская кровь, – говорит мне афганский товарищ.