– Хочешь, я уйду? – предложила я растерянно.

– Нет, просто… – Шазад печально усмехнулась. – В молодости я темноты не боялась.

– Мы ещё молодые, – улыбнулась я, присаживаясь рядом.

Трое суток под землёй в полном одиночестве – кто угодно станет бояться темноты.

– Они тоже, – хмуро кивнула она. Её лицо терялось во тьме надвигающейся ночи, его хотелось вернуть, удержать. – Кто-то из них и правда умрёт за нас, понимаешь?

Я понимала, но подтверждать не хотела, чтобы это не оказалось правдой.

– Это я отправила Имин на смерть, – продолжала она, помолчав. Кто же ещё, кроме неё, мог придумать такое и организовать. Шазад всегда была нашим главным стратегом. – А значит, и Навида убила тоже я. – В самом деле, его я в Эремоте не заметила… как и многих других. – Он упал замертво во дворцовой тюрьме, как только зашло солнце.

– Когда Имин отрубили голову, – кивнула я.

«Отдаю тебе себя… до последнего дня нашей жизни», – вспомнила я их брачный обет. Клятва демджи нерушима. Эмир Билал надеялся с её помощью продлить себе жизнь, а Навид из-за клятвы потерял свою.

– Я чуть не умерла там, внизу, – всхлипнула Шазад, – а они оба являлись мне снова и снова… и звали за собой.

Не одна она там была, не одна, и те видения были не только призраками вины. Но разговор о них вряд ли мог бы сейчас помочь.

– Я убила Халу, – дрогнувшим голосом призналась я.

Подруга в изумлении вскинула голову. Да, я не просто дала золотокожей умереть или послала на смерть, а убила своими руками.

– Как это случилось? – помолчав, спросила Шазад почти обычным тоном, словно командир, уточняющий боевые потери.

– Иначе пришлось бы отдать её султану… Ты сама поступила бы так на моём месте.

Мы тихо сидели бок о бок на горном склоне, слушая отголоски засыпающего внизу лагеря и скорбя о тех, кого потеряли.

«Хала, Навид, Имин, Шира, Бахи, а сколько других – всех не упомнишь. Сколько ещё из тех, что примкнули к делу принца в Садзи, так и не увидят его на троне? Если он сам до этого доживёт. Увижу ли я сама?»

– Тамид сказал… – начала я и запнулась. Нет, всё-таки надо кому-то ещё знать, что он сказал мне в Скрытом доме. Тогда это мало что значило, но теперь, после того как он прочёл над дверью в темницу Загира вожделенные слова… – Он считает, что тот, кто выпустит огонь Фереште из машины Лейлы, не выживет. – Шазад снова вскинулась. – А освободить его надо, иначе против абдалов нам не выстоять, сколько бы бойцов мы с собой ни привели.

Она в ужасе прикрыла рот ладонью:

– Ты ему говорила?