— Лёш, смотри, — я обернулся, Женя отвела рукой по виду металлическую переборку у стены, на самом деле состоящую из плотной ткани. — Выглядит как стена, правда? Там ниша маленькая, глянь.
Я подошёл, потрогал занавеску — очень плотная, с какими-то петлями по краю. Странно. Присел, провёл рукой по полу, нащупал маленький крючки — перегородка пристёгивается.
Внутренний голос, презрев возможные пинки, заорал, что пора сматываться, хотя я и не понял, почему он так решил.
Вдруг совсем рядом загремели шаги, кто-то закричал, я толкнул Женьку в нишу и влез следом, стал на ощупь застёгивать занавеску. Теперь тихо, я приложил палец к губам, девушка закивала — всё ясно. Мы замерли, на причале кто-то ругался, но слов не разобрать, я подполз к грязному, неаккуратно закрашенному изнутри иллюминатору, процарапал ногтем дырочку в краске… Здоровые вооружённые мужики и их реально толпа.
Отбитые почки немилосердно заныли, я сжал челюсти — тихо, отставить панику, нас ещё не нашли. С мужиками ругался, размахивая руками, щуплый нерусский тип с кошмарным акцентом, указывал на корабль и отрицательно мотал головой. Главный здоровяк тыкал его в тщедушную грудь пальцем, орал и чего-то требовал. Не слышно, чего, но я думаю, подняться сюда, к нам.
— Что там? — на моё плечо легла рука Женьки, она ткнулась лбом в мою спину, я прошептал:
— Пришли, но хозяин их не пускает. Вроде бы. Если зайдут, сиди тихо, даже не дыши. Один звук — и я покойник. Ты у нас ценный персонаж, а меня угрохают и не заметят.
— Я буду тихо, — прошептала она, подползла ближе и вцепилась в мою спину обеими руками. Фиг теперь развернешься, да ладно, хрен с ней, лишь бы молчала.
Здоровые ребята что-то всё-таки втолковали нерусскому дядьке, он обречено поплёлся в док, вернулся с длинной доской, бросил её краем на борт корабля. По ней сразу застучали тяжёлые ботинки, кораблик затрясло, Женя вжалась в мою спину, я отцепил её руки, развернулся и крепко обнял, держа одну руку возле лица — рот, если что, закрыть. По палубе долго ходили, грохали дверями, что-то падало, девушка вздрагивала от каждого звука, крепче вцеплялась в мою руку острыми пальцами. Наконец загрохотал люк, в трюм стали спрыгивать тяжёлые тела, сердце у меня колотилось как у зайца, я даже не знаю, что буду делать, если кто-то сейчас откинет ткань и сцапает Женьку. Как драться в закутке два на полтора метра, я не представляю, с моими руками я даже одного удара не сделаю, чтоб не треснуться сам. Дыхание выровнять мне почти удалось, чего нельзя сказать о Жене — она сопела как паровоз, её трясло так, что мне казалось, весь корабльдрожать должен. Вооруженные типы пинали горы барахла в дальней от нас части трюма, там шумно, я решился и прошептал ей в самое ухо:
— Дыши как я, — и засопел ей в шею, чтобы она слышала ритм, сначала быстро, почти как она, потом медленнее, ещё медленнее. Она быстро подстроилась, даже немного расслабилась и перестала дрожать. Я считал про себя на каждый вдох-выдох до четырёх, потом до пяти, за тонкой занавесочкой гупали и орали типы со стволами, которые очень хотят моей смерти… а я сидел на полу в каком-то одуряющем трансе, прижимая к себе красивую испуганную девушку и испытывал странный мазохистский кайф. Её сердце колотило мне в середину груди, волосы пахли травой и пряностями, тонкие пальцы впивались до боли в мою руку, она чуть слышно дышала в такт со мной…
Грохот шагов приблизился, что-то лёгкое ударилось в натянутую ткань перегородки и упало на пол с той стороны, в полуметре от меня ругались и ворошили старые сети. Сердце грохало так, что я удивлялся, как Женьку не подбрасывает на каждом ударе.
Господи, только бы они не заглянули за перегородку, только бы никто не опёрся нанеё, только бы никто не услышал, как мы дышим…
Ушли они минут через десять, а может через пару часов, я совершенно потерялся. Успел заметить только, что ноги затекли и горло пересохло. Женька сползла с моих коленей, потёрла шею, прошептала:
— Всё, да?
— Вроде всё, — я пожал плечами, сжал её руку, — ты молодец.
— Это ты молодец, — она слабо улыбнулась, повела плечами, разминая спину, — что теперь?
— Отдыхаем, — выдохнул я. — Там посмотрим.
***
1.2
Проснулся непонятно от чего — тихо, темно, вроде всё в порядке… Рядом со мной негромко сопела Женька, действительно простудилась, ещё бы — на полу спать. Конечно, я притащил вчера из горы матрасов один более-менее чистый, но укрываться всё равно нечем. Девушка во сне подползла ко мне, замёрзла наверное, да тут и ползать особенно не надо, слишком тесно. Я сел, пытаясь размять затёкшие плечи и спину, стал рассматривать спящую Женьку — свернулась в клубок как котёнок, волосы растрепались, губы аж посинели от холода. Лето ни лето, а ночью на море дубарь. А мне и снять с себя нечего, хоть чем-нибудь бы укрыть её.