— Не надо нервничать, не надо. Уберите стволы, все, — он посмотрел на своих бойцов, — уберите, я сказал!

Откуда у охранника взялся ствол, я не заметил, но держал он его простреленной рукой довольно уверенно. Какой же крепкий, гад! С такими надо либо дружить, либо убивать при первой же возможности. Толстяк кивнул мне на стул, сам подобрался и посмотрел мне в лицо:

— Так кто же ты такой, а? Чей ты?

— Свой собственный, — я прислонился к столу, но остался стоять, не опуская пистолета.

— Держишься уверенно, где научился?

— В армии, — я переводил взгляд с одного на другого, пытаясь догнать, какого чёрта я сюда попал. Выходило неутешительно. Я опять перевёл тяжёлый взгляд на толстяка, — теперь ты мне скажи, кто ты такой и какого хрена я здесь оказался?

— Вас привезли вчера, это не моя инициатива, — он поднял ладони, открещиваясь от всего произошедшего. — Пацаны шалят, кровь молодая… Ты обидел одного, тот собрал друзей, друзей ты тоже, хм, обидел… В общем, когда завопили сирены, вас просто кинули в машину и смылись, а что с вами делать дальше, предоставили расхлёбывать мне. Понятное дело, извиниться и разойтись уже не получится.

Яусмехнулся, вытер плечом кровящую скулу:

— А жаль. Я бы с удовольствием, — толстяк улыбнулся, взгляд сделался цепким:

— Да. Слушай, ты крепкий парень, своей толпы у тебя нет, может, подумаешь о том, чтобы ходить с нами? С пацанами как-нибудь перетрёте, не впервой, деньгами тут никто не обижен… Да и за девкой своей присмотришь пока.

— Что значит «пока»? — насторожился я. — Вы её не отпускаете?

— Нельзя, у главного на неё большие планы, — он пожал плечами. — Потому и предлагаю тебе пока побыть с нами, без неё, как я понимаю, ты не уйдёшь?

Да я по-любому не уйду отсюда своими ногами, вот это я понимаю очень чётко. И потому надо думать быстро, а действовать осторожно.

— Не уйду, — прищурился я. — Я согласен.

Боров расслабился, довольно улыбнулся:

— Ну вот и отлично. С пацанами сам познакомишься. Еду вам какую-нибудь принесут, можете пока пообщаться. А я пойду, дел много. И да, пушку отдай хозяину, — он поправил одежду и вышел в коридор, когда за ним закрылась дверь, мне остро захотелось пушку не отдавать, а очень даже направить на двоих этих амбалов. Но здравый смысл оказался сильнее, ну или что там у меня его по бедности заменяет.

Стрелок взял у меня свой пистолет, подал напухающую правую руку:

— Жека.

— Лёха, — я пожал чуть выше кисти, заслужив благодарно-ненавидящий взгляд, обернулся ко второму, тот тоже протянул руку, сдавил так, что захрустело на всю комнату, оскалился:

— Я тоже Лёха, — конечно он довольный и дружелюбный, я в него не стрелял и ничего ему не сломал. Пока что. Тёзка оскалился своей неприятной улыбкой, кивнул на Женьку, — общайтесь, щас мы вам пожрать притащим.