Всё словно из фильма, машина с открытым верхом, телефон, внезапно появившийся в руке, и незнакомец в одежде, которой он и не знает названия. Пытается жать на кнопки, вновь позвонить – сбрасывают. Набирает вновь – короткие гудки. Стоит ему решиться плюнуть на всё и уехать, как возникший из-за спины незнакомец бьет его водителя ножом – строчит сидящего нескончаемым потоком ударов в живот, бежит прочь, а с балкона седьмого этажа летит открытая банка краски и падая окрашивает весь двор в пустоту. Он перетаскивает водителя на заднее сидение, мать зажимает раны свитером, и сев за руль он гонит в сторону больницы. Вспышка!

Он ощупывает себя сидя в кресле, самолет забит каким-то набором из всех наций мира. Третий класс, все галдят, пахнет пережаренной в масле едой. Самолет трясет, он слышит хлопок и видит, как стены распадаются на части. Ветер в лицо, свист, он прикован к креслу и в свободном падении летит навстречу земле, а в голове лишь одна мысль: «Какое всё маленькое, надо записать сториз…» – и он тянется к телефону.

Машина подпрыгнула на кочке, и резко поднявшись Эндрю ударился головой о полку над кроватью.

– Твою мать!

– Оу, проснулся, – воскликнула Роуз, и в ее голосе чувствовалось напряжение.

– Всё в порядке? – а про себя подумал: «Обожаю свои сны, после них даже и помирать скучно».

– Да за нами машина какая-то увязалась.

И стоило ей это сказать, как включилась мигалка на крыше коричневого седана.

– Твою мать!

– Что не так? – спросил он, почесывая ушибленное место.

– Да странное это дело, машина гражданского типа. Где у тебя документы на машину?

– В бардачке, – сползая с кровати на пол, ответил Эндрю, – с ними всё в порядке, не беспокойся.

– Я из-за другого волнуюсь, у меня уже два страйка есть.

– Не переживай, доки чистые, – помедлил, – но вот что, если будут расспрашивать, скажи что едешь одна.

– Что?! Ты в своем уме?

– Поверь, так надо.

– А раньше не мог предупредить?

– Всё будет хорошо, главное, дыши глубже.

Она ничего не ответила, лишь начала сбавлять ход. А он в очередной раз подумал: «Нет, всё же ты тот еще мудак».

Свет фар бил в окна, она сбавила ход и остановилась у обочины. Колесо въехало в яму, салон тряхнуло. В зеркале заднего вида появилась фигура, он шел ровной походкой и вот уже стал различим. Сухопарый в песочном плаще поверх костюма. На голове шляпа, лица не видно. Она пыталась открыть бардачок, но из-за спешки у нее никак не выходило.