Глава 15 Исчезающая точка

В голову не шло, как порой крутит людьми жизнь. Иной раз ты клянешь всё, говоришь, да пошло оно всё, и вот новый день, поворот, и ты в самый странный момент своей жизни находишь того, кого всегда искал – человека с которым тебе спокойно.

После Парамуса Эндрю свернул на четвертую трассу и отправил сообщение Шону Диглу. Посмотрел на дедовские часы, без пяти восемь утра. Надиктовал на выданный Бэнксом браслет сообщение и согласовал с Шоном встречу в половине одиннадцатого во взятой из памяти кафешке. Кажется, «Витни и Джеймс», помнилось только, что находится она на пересечении восьмидесятой и Амстердам авеню. Дигл ожидаемо согласился, он всегда имел хороший нюх на материал.

На подъезде к мосту Вашингтона он сбросил скорость. Разделительная полоса медленно преобразилась в пунктир, захотелось услышать знакомый с детства эффект, тот, что возникал, когда УАЗ разгонялся и пропадали все звуки, казалось, что ты попадаешь в вакуум, а потом скорость неизменно сходила на нет, и салон вновь полнился шумом. Но в «Лула Белл» такого уже не было. Электронный мотор едва было слышно, а шумоизоляция охраняла от звуков извне, и в кабине царила мертвая тишина.

Эндрю покрутил ручку и плавно остановил машину возле пункта оплаты, высунув руку в окно, прислонил браслет к терминалу. Короткий сигнал оповестил о списании средств, шлагбаум поднялся, а движок «Лула Белл» едва заметно заурчал, резво набирая скорость, которая машине из детства и не снилась. Какие-то считанные минуты, и яркая желто-белая точка пересекла мост.

«Поразительно как изменилась жизнь. Будь я тут еще лет десять тому назад, толкался бы в пробках. А сейчас? – покачал головой, – лишь грузовики на автопилоте да редкие легковые». Размышляя о топливных кризисах и пересевших на общественный транспорт ньюйоркцах, жестом вывел прозрачную карту города на правую сторону лобового стекла. Через голосовое управление зарезервировал парковочное место в ближайшем к кафе гараже. Он бросил взгляд на пустую дорогу, зевнул и почувствовал, насколько сильно устал, казалось, все события ночи достойны целой жизни. Тряхнул головой, вновь зевнул.

– Так, не спать! – приказал он и отвесил себе пощечину для верности. Посмотрел на заказанную из Москвы магнитолу. – Ну, надеюсь, Кабан меня не за бобра держит, и ты в полном порядке! – Пальцы с силой ударили по металлическим кнопкам старинной магнитолы.

Шипение, треск и из динамиков вырвался бодрый голос ведущего.

– До-о-оброе утро, Вьетнам!

Ловите свежие новости, пташки. Сегодня моя собака наступила на хвост крокодилу. К счастью, я не сказал об этом моей соседке в коридоре, и мы мирно ворча разминулись. Поразительно, каких только тварей не водится в Сити! А к чему это приветствие, спросите вы? Ну, как же, отвечу я, сегодня годовщина войны в, забыл уже где.

Нет серьезно, дядя Сэм, притормози, я уже замучился вспоминать обнесенные нами народы. Вообще, все в последнее время жалуются – птицы, собаки, кошки, чайки даже есть отказываются. Но, говорят, главных плакальщиков мы увидим сегодня, а если кто тормозит, напомню. Сегодня в большом яблочке бастуют мусорщики и студенты. Согласитесь, странная пара.

Одни только китайцы не хнычут, кстати, их флот заприметили наши радары. «Где?!» – спросите вы, да у самого западного побережья. И, конечно же, их премьер нас уверил, что это лишь навигационная ошибка в процессе учений. Как это звучало на самом деле? Ну, можно представить, что как-то так – «Моя служить Китай. Радостно. Твоя отставай, моя тебя убивай. Счастье». Бр-р-рым!

И что с этим делать, спросите вы, пряча малыша Билли 46 в чулане? А я отвечу: «Ничего». Или скажите первому встреченному азиату: «Вилли Вонг, гоу хоум», – а потом достаньте ружье и верните нам веру в завтра или не делайте ничего. Прожигайте реальность, наслаждайтесь жизнью и слушайте бодрящие треки.

Щелчок и из динамиков прозвучало:

– Оу, Марта, – одобрительно кивнул Эндрю, покачивая головой в ритм. – Да, этот парень динамит! – закурил сигарету, поддал газу и пустил дым кверху.

Мелькали улицы, съезды, перекрестки сменялись зеброй, моргали светофоры. Сбавил ход, пропуская пузатый мусоровоз и скользящего за ним мусорщика-оператора в рабочем экзоскелете. На секунду представил себе отечественного санитара улиц откуда-нибудь из замкадья.

Боже, да эта рабочая связка, наверное, стоит как целый уездный городок, а может и два.

Между тем, работник ловко цеплял крюком по три-четыре огромных пластиковых тюка и забрасывал их в идущий перед ним мусоровоз. Одни мешки были пузаты, другие словно побывали под прессом, порой их целостность была нарушена, и Эндрю видел, как от смрада кривится лицо человека в рабочем костюме.

В очередной раз зевнув, Эндрю не выдержал и обогнал бочкоподобную машину. Из динамиков вновь прозвучал голос ведущего.

– Ну что, уже проснулись, пташки? Давай бодрее! Пора зажигать! А те, кто уже на работе, сделайте вид, что вы с нами и держите глаза открытыми, так как с вами Руди Стивенс, и это «Нью-Йорк рок, Рок Нью-Йорк» с передачей «Продрать глаза». Только у нас самые сочные, самые вкусные и самые знаковые старинки прошлого века.