— Я умер, мне нельзя жениться, — буркнул я.

— Ну, не знаю. — Она оценивающе меня разглядывала. — Для мертвого ты выглядишь неплохо. Хотя, с другой стороны, для живого — тоже неубедительно. Шел бы ты домой, Никита Андреевич, отлежись, выспись, приди в себя. А мертвые, кстати, тоже женятся. — Она натянуто засмеялась. — Недавно на Филиппинах живая девушка вышла замуж за мертвого парня. Она была настолько убита горем, что только это замужество и уберегло ее от полного коллапса. Оказывается, так можно.

Парень ехал на мотоцикле и столкнулся с машиной. Девушка пришла на похороны в платье невесты, дала клятву верности, и брачующиеся обменялись кольцами, хотя покойник и возражал по причине окоченевших пальцев. По закону такая церемония «гражданского состояния» не положена, но родственники покойного любили девушку и дали согласие на женитьбу. Вот так-то, Никита, а ты говоришь…

А вот во Франции посмертный брак считается законным, так же и в Китае, кое-где в Африке. Семейный союз регистрируется задним числом. Но заявление надо подавать на имя президента и иметь уважительные причины, например наличие общего ребенка. Это не влечет права на наследование без завещания, отвергает общую собственность супругов, но вообще приятно…

— Римма, давай сегодня без этого, — жалобно попросил я. — Ей-богу, тошно… Ничего нового, — я обвел взглядом наш аскетический офис, — если не считать твоих ударившихся в безудержный рост фиалок?

— Был один желающий нас нанять. — Римма помялась. — Вернее, одна, это особа женского пола. У нее свой маленький, но гордый бизнес по изготовлению пирожных. Познакомилась с мужчиной, растаяла от любви и как-то незаметно спустила на него все свои сбережения. Трехдневная поездка в санаторий «Крона», ремонт его машины после аварии, оплата долга взбешенным кредиторам… Потом мужчина резко охладел к ней и пропал. Женщина находчивая, узнала, где живет, и пришла к нему домой. Но чем-то не понравилась его семье. Особенно жене. Теперь просит нас привлечь его к ответственности, и чтобы вернул всю потраченную на него сумму, а это порядка полумиллиона отечественных денег. Сомневаюсь, что дело имеет даже туманную перспективу.

— Абсолютно не имеет, — подтвердил я. — Наивных женщин всегда обманывали, обманывают и будут обманывать — на то они и существуют. Причем, практически не нарушая Уголовный кодекс. За такие дела мы не беремся. Это все?

— Это все, — подтвердила Римма.

— Тогда я пошел.

— Иди. Нет, подожди… — Она что-то вспомнила и поежилась. — Это, кажется, было позавчера, 20-го, ближе к вечеру… да, в тот день, когда с тобой случилась эта досадная неприятность… Позвонила женщина, спросила, где она может встретиться с тобой. Так и сказала: где я могу увидеть Никиту Андреевича Ветрова? Я спросила, что у нее случилось, попросила представиться, сообщила, кто я такая. Но она не стала представляться, сказала, что она не хочет никого нанимать, ей нужна встреча с тобой по очень важному делу. С ней что-то было не так, Никита. — Римма сглотнула. — Во мне включился предохранитель… И в голосе такая недоброжелательность, завуалированная угроза… Я не дала ей ни твой телефон, ни твой адрес… Она разозлилась, швырнула трубку… Слушай, мне реально стало не по себе. — Римма сделала большие глаза. — Трубку положила, чувствую, комок у горла стоит, дышать трудно, словно мне сам Дьявол позвонил. Я тебе не дозвонилась, ты был недоступен, быстро собралась и ушла — рабочий день все равно закончился. Потом забылось… на фоне твоих выкрутасов, а сейчас вспомнила.

Я тоже оцепенел, мурашки поползли по коже. «Словно сам Дьявол мне позвонил…» Стыдно, Никита Андреевич, очень стыдно, ведь это всего лишь женщина! А Дьявол в юбке — это перебор. Он и в мужском-то обличии персонаж сказочный! Но возродившиеся страхи Риммы благополучно перетекли ко мне. Я старательно не подавал вида, но беспокойство росло. Интуиция на месте: это не разные события, а звенья одной и той же цепи. Значит, я был прав, когда начал подозревать, что в деле замешана женщина! Не нашла через агентство, но как-то выследила и подстроила «несчастный случай» в ураган.

— Ты записала разговор?

— Нет, Никита, дура потому что. — Римма продолжала жалобно вздыхать. — Вызов поступил на городской телефон, там надо кнопочку нажать, чтобы разговор записался, а меня словно бес попутал — не сделала этого. Ума не приложу, почему, ведь действие почти автоматическое. Мы всегда записываем, потом стираем. Знаешь, я словно под воздействием была, ничего не соображала. Но собралась, не выдала твои личные данные.

— Ты молодец, Римма, все в порядке. Номер абонента высветился?

— Не было ничего, закрытый номер.

И это тоже идеально укладывалось в завиральную теорию!

— Но голос-то ты запомнила?

— Голос был глухой, без особых запоминающихся ноток… — Римма колебалась. — Слова эта баба произносила четко, грамотно, не очень быстро. И знаешь, мне показалось, что она… привыкла командовать, повелевать людьми, не терпит, когда ей возражают или прекословят. А еще мне показалось, что ее тоже что-то беспокоит, и ей хотелось бы быстрее с этим разобраться. Не знаю, — пожала плечами Римма, — это мое субъективное мнение. На поверку оно может оказаться неверным. Она рассердилась, когда я отказалась предоставить ей сведения, и бросила трубку…

Я лихорадочно раскидывал мозгами. Начальственный голос, возможность быстро получать требуемую информацию, нетерпимость к отказам… И где же мы, интересно, трудимся, уважаемая барышня? Выяснить мой сотовый номер трудновато, а вот адрес… А ведь она была права, — осенило меня, — чувствовала, что, не найдя подходящего мужчину, павшего клинической смертью, я рано или поздно переключусь на аналогичных женщин! Поздно, любезная, слишком много людей теперь в теме.

— Слушай, это что-то значит? — вкрадчиво поинтересовалась Римма. — Ты в лице изменился, Никита. Оно у тебя и так не очень было… Что натворила эта баба? Это не она тебя пыталась прикончить?