Я изложил свою странную историю. Молчание затягивалось. Вадим Кривицкий чесал вихры. Майор из Ярославля разглядывал катастрофически ухнувшее содержимое спасительной емкости и, готов поклясться, давал себе зарок никогда больше не приезжать в Новосибирск!

— А что, так можно было? — тупо спросил Кривицкий.

Я пожал плечами. Нашел, у кого спрашивать.

— Так, минуточку… — Варвара села на край дивана и уставилась на меня с такой взыскательностью, словно я ей что-то должен. — Возможно, это не такой абсурд, каким кажется. Убийц-маньяков женского пола в природе не бывает. Бывают женщины-убийцы, сумасшедшие, припадочные, охотницы за богатыми мужчинами — так называемые «черные вдовы» и тому подобное. Бывают такие, которым несложно совершить убийство, и они его совершают… Но именно то, что мы вкладываем в понятие «маньяк-убийца», — это исключительно мужская прерогатива… А если Усманского никто не спрашивал, куда он изволит? Перенесли куда пришлось, и ладно? Нереально, фантастично, но почему — нет? Почему мы ищем только мужчину, если история Никиты подсказывает, что это может быть и женщина?

— Вот черт, — пробормотал Кривицкий. — Разве что на минуточку, в качестве безумной идеи…

— Кстати, почему бы вам не пробить по базам темно-серый «Субару»? — спросил я. — Допускаю, что их в городе не один десяток, а если покопаться, то и не одна сотня, но с чего-то ведь надо начинать?

— Хорошо, сделаем, — отрывисто кивнул Вадим. — Это единственное, что напоминает полицейскую работу.

Остатки водки бесследно растворились в желудках. Мы сидели вчетвером, сбившись в кучку, не знали, что и думать. Начинать все заново — пусть и по проторенной дорожке? А послезавтра, между прочим, 23-е…

Варвара взяла телефон и на цыпочках удалилась в прихожую. «Патрону звонит», — догадался я. Водки больше не было, мы тупо жевали тефтели. Варвара появилась через три минуты, в стоптанных домашних тапках, которые называла «дикими» за их привычку бесследно пропадать, лохматая, в мятой футболке с моего плеча, но с таинственным блеском в глазах.

Губин таращился на нее с восхищением, потом перехватил мой предостерегающий взгляд и смущенно кашлянул.

— Сергей Борисович в шоке, — без обиняков поведала Варвара. — Он уже начал засыпать, а теперь по чьей-то милости обречен на бессонную ночь. Он допускает, что такое возможно, и не может понять, почему мы изначально проигнорировали эту версию. Нужно хвататься за нее, проверить всех женщин в городе, переживших в феврале клиническую смерть. Это ведь несложно, господа полицейские? — Она обвела строгим взглядом смущенных офицеров. — Списки уже есть по предыдущим наработкам, нужно только выделить из них подходящие персоны…

— Вы пожелали нам беспокойной ночи, Варвара? — пробормотал Вадим.

— Нельзя терять время, — вздохнул Губин. — Безумие продолжается, но что делать? Пойдем, Вадим, засиделись мы в гостях. Пожалеем этих людей — представь, человек не успел пережить клиническую смерть, а уже бухает с ментами. А ведь не зря пришли, скажи, Никита? — Он подмигнул мне, — такую версию родили — просто бомба!

Они уходили, исполненные задумчивости. Губин напевал под нос: «Выпил с участковым — ай, смотрю, лето…»

Я проводил их до двери, заперся и тоже погрузился в задумчивость…