— Нет, — мотнул я головой, — Но ощущения были странные и очень даже манящие.
Ты специально меня сюда привёл, чтобы это проверить?
— Да я, честно говоря, никогда в эти легенды не верил, и сам ничего такого не слышал и не чувствовал. Но ты же настоящий архитектор, и у тебя творческая душа. Так что и чувствовать ты должен побольше моего.
Но привёл я тебя сюда не за этим, а чтобы рассказать, как мы будем обходить каньон, после того, как выйдем из Таэнала.
Сам видишь, пропасть тут очень широкая, около пятнадцати километров. А длина каньона так и вовсе не менее пятисот семидесяти километров. Концов отсюда не видать.
За сотни лет, после разлома коры, края пропасти постепенно осыпались и расширились под действием естественной эрозии осадочных пород, так что дно стало выше. Но максимальная глубина каньона в самом центре по-прежнему около одной тысячи метров. Поэтому река отсюда течёт дальше на юго-восток, и вместе с другими реками образует на дне пропасти большое озеро. Когда-нибудь оно может заполнить весь каньон.
Короче говоря, перебраться здесь на другую сторону пропасти нам точно не удастся. Зато дальше на северо-западе дно каньона резко повышается, и примерно в дневном переходе отсюда его можно спокойно перейти на фалдарах. А уже оттуда за месяц пути мы сможем добраться до «Импульса» и Вернера Готтли, если он там ещё обитает.
— А, если нет?.. — я отступил назад и взглянул на друга.
— Тогда поищем его в развалинах столицы Аэрана. Больше ему идти некуда.
— Ты в этом уверен?
— Я очень на это надеюсь.
— Ладно, — кивнул я. — А что мы скажем Канаку? Как объясним этот гигантский крюк в маршруте?
— Ну, во-первых, он сам напросился в наш отряд, — ответил Рене и столкнул в пропасть небольшой камень, лежавший на краю скалы. — А во-вторых, можем сказать, что у нас есть дополнительное исследовательское поручение от кариона Алерта в районе Эргаса. Легенды говорят, что главная сокровищница Аэрана так и осталась под руинами этого древнего города, и хорошо было бы её отыскать!..
Мы вернулись к нашему плоту, с которого воины продолжали переносить мешки с поклажей.
Спустя полчаса отряд мог идти дальше. Нам оставалось преодолеть небольшой участок леса и выйти к стенам древнего города, который практически не пострадал в результате разрушительного землетрясения. И это было самое удивительное, учитывая близость разлома. Рене Алман рассказывал о Таэнале немало интересных историй.
В те давние времена, когда случилась природная катастрофа, населявшие его люди были единственной силой, которая смогла дать достойный отпор восставшим друндалам и отказалась покидать свои земли. Пока остальные аэранцы, спасшиеся от истребления бывшими слугами, строили новые государства в разных частях мира, жители Таэнала продолжали защищать свою плодородную долину и развиваться, сохраняя знания древней цивилизации. Правда, за это пришлось заплатить вынужденной обособленностью и частичным вырождением из-за отсутствия внешних контактов и свежей крови среди горожан. Прошла ни одна сотня лет, прежде чем новые государства заново отыскали древнее поселение и наладили с ним торговые связи.
Сейчас Таэнал НАЗЫВАЛИ ГОРОДОМ МАСТЕРОВ, так как его кустарные мастерские были лучшими на Рацидоре. По словам друга, ремесленники Таэнала делали лучший фарфор и фаянс, различные ткани и металлы, ювелирные украшения, оружие и многое другое. Даже мой меч с голубоватым отливом лезвия мог быть выкован кузнецами Таэнала. Поэтому у клинка такие отличные свойства.
Подгоняя животных, наш отряд двинулся вверх по течению реки, и через несколько километров повернул на юго-восток. У Рене Алмана был компас, но он им почти не пользовался, ориентируясь в пространстве, в основном, по одному ему известным признакам. Наезженных дорог здесь давно не было. Только узкие лесные тропы.
Сидя верхом на Нуксе, которого Пронг не успел отравить, я чувствовал себя вполне сносно. Рана на рёбрах ещё болела, но уже терпимо.
Мы постепенно углублялись в чащу леса, принадлежавшего друндалам, но никакой опасности я не чувствовал. Погода была на редкость хорошей, и моё настроение, после встречи с каньоном, заметно улучшилось.