Подошедшая ко мне со спины найрити в пару движений собрала мои локоны и прикрепила сверху чепец. Улыбнулась проделанной работе, но тут же сникла под осуждающим взглядом более грозной сестры.
- Спасибо, - прошептала одними губами и последовала на встречу с Леном.
Вскоре мы оказались в маленькой келье. Я едва не споткнулась от вида значительно помолодевшего Лена, к которому пока вернулись не все отобранные силы. Дернулась к нему. Даже протянула руку, но сестра перехватила ее и отрицательно покачала головой. Позволила лишь смотреть. На его безмятежное лицо. На подрагивающие ресницы, отбрасывающие тень на загорелую кожу. На пульсирующую жилку на шее - жив, справился, выдержал!
Следующие три дня мне разрешали навещать его. Под наблюдением, конечно же. А потом Лен очнулся, и настоятельница его отпустила. Помню, как из дальнего угла следила за мужчиной. Провожала взглядом, прощалась… вздрогнула, когда он поинтересовался мной, но тут же успокоила зародившееся волнение и напомнила себе, что уже сделала выбор.
Послушание, служение высшей цели и… в чем заключалась помощь? О чем говорила богиня? Что имела в виду, когда назвала меня бойцом?
Тянулись дни. Размеренно, одинаково, неинтересно. Я заставляла себя свыкнуться с мыслью о новом доме, подавить пытливый ум и не задавать неуместных вопросов, вживалась в роль послушницы и ждала. Чего, сама не знала. Однако точно понимала, что на этом мои приключения не закончены. Вольтер, он… умер? Так ли это? Хотелось однозначно ответить «да» и успокоить беснующее иногда в приступах тревоги сердце, однако я слишком ярко помнила тот момент. Ненавистный артефакт у виска Лена. Быстрое изменение внешности. Хриплый, едва не булькающий голос со спины. Удар. И падающее на землю тело… моего бывшего жениха.
Я боялась. Каждую ночь сражалась с кошмарами. Билась в истерике, раз за разом видя Собли, его святящийся в темноте бордовый шарик, протянутую ко мне руку и боль… Жжение, покидающие меня силы, невозможность ему противостоять. Необходимость снова и снова подчиняться. Падать на колени. Смотреть снизу вверх. И ждать, когда наступит утро.
Жив ли Вольтер? Придет ли за мной? Оставит ли в покое Лена?
- Матушка, - решила я поделиться хоть с кем-то своими переживаниями.
Настоятельница отвлеклась от усыпавших стол бумаг, подняла на меня озабоченный взгляд и позволила войти в скудно обставленный кабинет. По отношению к ней не появилось злости. И инцидент с толчком был забыт. Я оказалась во мраке своей жизни, достигла самого дна, а затем всплыла… и на многие вещи посмотрела иначе. И про «сорняк» поняла, и найри простила, и устоявшиеся в храме правила приняла, намереваясь следовать им с полной отдачей. Однако эти кошмары…
- Меня тревожит прошлое, - произнесла сразу с порога.
- Принеси нам отвар, и мы с тобой поговорим, сестра, - скупо улыбнулась настоятельница.
Я поспешила в кухню выполнять поручение, как вдруг услышала - нет, почувствовала…
- Я сама! - крикнула в спину найри, едва добежала до главного зала храма. - Прости, позволь мне самой принять гостя.
А стоило приоткрыть дверь…
Сердце затопило теплом от вида полностью восстановившегося Лена. Свежее, отдохнувшее лицо. Новый костюм, подчеркивающий его широкие плечи и узкие бедра. Серебристая вышивка на вороте. Загорелая кожа. Легкая щетина, придающая ему строгости, и изумление в зелени глаз.
Я помнила наставления. Повторяла их после утренней молитвы, после каждого приема пищи и перед сном. Сестры неустанно следили за каждым моим шагом, не забывали делать замечаний, однако и хвалили - очень редко, но все же. Поэтому я не посмела показать мужчине своих эмоций. Покорно поклонилась, пропустила его в храм и повела к келье, в которой обычно принимали особых гостей - на моей памяти их было всего двое. А то, что Ходжес являлся для настоятельницы особым, даже сомнений не возникло.
- Ши?
Лиана, его голос… Тревога, тепло, желание понять, что со мной произошло. После своего очищения я всецело посвятила себя новой, ранее неведомой и потому немного странной жизни, поэтому отчаянно не пускала в голову негативные мысли. Наверное, оттого сейчас не появилось ненависти. Не возникло привычного желания поставить мужчину на место и как-то напомнить, что для него я Шанри Эливар. Да и вряд ли так сделала бы. После случившегося в лесу отношение к нему разительно изменилось. Я была рада, что цел, жив, здоров. А большего и не надо.
- Простите, - следовало хоть что-то ответить, - мне не позволено разговаривать с прихожанами. Сейчас придет матушка и примет вас.