И радоваться бы, да только меня не отпускало скверное предчувствие. По сути, своим поступком мы лишь нажили себе еще больше неприятностей. Эта мысль не давала покоя. Я целый день, проведенный в дороге, прокручивала возможные варианты развития событий и все больше понимала, что поступила так зря.

Побег - худшее лекарство от проблем. С ними нужно сражаться. Идти в наступление, уничтожать. А не так…

- Перестань думать, - потянув за поводья, произнес Лен. - Если начали, то дойдем до конца. Не бойся, Ши, мы обязательно доедем до того храма и освободим тебя.

Я бросила на мужчину угрюмый взгляд. Проследила за тем, как он спешился, отказалась от помощи и, спрыгнув, все же оказалась в руках Ходжеса.

- После долгой и неудобное езды зачастую ноги немеют, - снисходительно прокомментировал он.

- Спасибо, - ответила вместо кучи едких фраз, уже скопившихся на языке.

Все-таки отношение к нему не изменилось. Я ни на миг не забывала о его предательстве, однако решила пока не высказываться резко. Посмотрим, что из этого выйдет.

Стоит отдать Лену должное, вел он себя прилично. Не прижимался, не обнимал, не позволял себе вольностей и держался на почтительном расстоянии. Во время коротких остановок не докучал разговорами. Делился пищей, раздобыл мне более удобную одежду, даже предложил обвязать ногу, которая больше всего тревожила.

Это было бы милым, если бы не столь подозрительным. С какой стати ему помогать? Зачем ввязываться в опасную авантюру?

- Нужно прояснить один момент, - решила я не теряться в догадках и спросить.

Лен привязал коня к стройной березке. Достал из вещевой сумки, которую приобрел во время последней остановки, толстый плед и разложил на ровной поверхности.

По всей видимости, ночевать нам придется здесь. Как назло, за несколько часов нам не попалось никакой деревушки и потому сумерки застали нас прямо в пути. Однако это не пугало. Я уже привыкла спать в клетке, на земле, на сене и терпеть неудобства. Чем здесь хуже?

- Мне непонятны твои мотивы, - произнесла, когда Лен начал собирать хворост для разведения костра. - Сам ведь сказал, что Солби - большой игрок. И раз он смог поменять три имени, приобрел столько поместий, жен и рабынь, к тому же прожил немало… - Это было самым странным из всей услышанной биографии.

- Я не меньший игрок, Ши, - выпрямился лорд. - Во мне давно умер тот безбашенный юнец, который тебе повстречался. Я другой. Жизнь меня таким сделала.

- Значит, стоит тебя опасаться? - выгнула я бровь, тоже кинув в общую кучу немного собранного мной хвороста.

- Тебе - нет.

- Отчего же? По старой памяти - так ты говорил? Добро забывается, Лен, а плохое прочно сидит в нас и точит изнутри. Я не верю в старую память и благородные мотивы. Так в чем же суть твоих поступков, Ной Порсэн?

Мужчина усмехнулся и принялся разжигать костер. Пригласил сесть рядом, поделился сыром и вяленым мясом с корочкой немного подсохшего хлеба.

Вокруг сгущался мрак, в то время как мы оставались в островке света. Где-то неподалеку час от часу подавал голос орел. Я поглядывала вверх в надежде, что питомец присоединиться к нам, однако он предпочел сидеть высоко на ветке.

Лес засыпал. Его песня менялась. Шелест листвы наперебой со скрипом высоких сосен изредка дополнялось уханьем совы. Я слышала шаги. Далекие, осторожные. Животные не приближались, но, бесспорно, заинтересовались нами. Двигались к невиданной диковинке, - подрагивающему костру, - однако держались на расстоянии, чувствуя в нас угрозу.