Возвращаясь к делу Тухачевского и осужденных с ним военных. Антисталинисты часто используют документ ниже, для утверждения, о фальсификации дела военных из показаний А. Радзивиловского, тогда зам. Нач. УНКВД по Московской области, они датируются 1939 г.: «Из показаний РАДЗИВИЛОВСКОГО

«В мае 1937 г. … в один из выходных дней я был вызван в кабинет к Ежову, где был Фриновский. Фриновский, обратившись ко мне, заявил, что сейчас я получу личное поручение Ежова и должен его быстро и решительно исполнить… Фриновский поинтересовался, проходят ли у меня по материалам (в Управлении НКВД Московской области) какие-нибудь крупные военные работники. Когда я сообщил Фриновскому о ряде военных из Московского военного округа, содержащихся под стражей в УНКВД [помимо военнослужащих московскими чекистами как раз накануне, 5 мая 1937 г., был арестован начальник строительства одной из железнодорожных больниц комбриг запаса М. Е. Медведев, в прошлом – начальник Управления ПВО Красной Армии, освобожденный в 1934 г. от занимаемой должности и исключенный тогда же из партии за разбазаривание государственных средств, он мне сказал, что первоочередной задачей, в которой, видимо, и мне придется принять участие – это развернуть картину о большом и глубоком заговоре в Красной Армии. Из того, что мне тогда говорил Фриновский, я ясно понял, что речь идет о подготовке большого раздутого военного заговора в стране, раскрытием которого была бы ясна огромная роль и заслуга Ежова и Фриновского перед лицом ЦК…

Вскоре вошел в кабинет Ежов. Обратившись ко мне, Ежов спросил, объяснил ли мне Фриновский причину вызова, и когда последний ответил отрицательно, то Ежов заявил, что… намерен дать мне лично одно важное поручение…

Поручение, данное мне Ежовым, сводилось к тому, чтобы немедля приступить к допросу арестованного Медведева – бывшего начальника ПВО РККА и добиться от него показаний с самым широким кругом участников о существовании военного заговора в РККА. При этом Ежов дал мне прямое указание применить к Медведеву методы физического воздействия, не стесняясь в их выборе. Ежов подчеркнул особо, что в процессе допроса Медведева я должен добиться, чтобы он назвал возможно большее количество руководящих военных работников, а чем их удастся больше записать, тем ближе будет к осуществлению та задача, о которой со мной уже ранее говорил Фриновский.

Приступив к допросу Медведева, я из его показаний установил, что он свыше трех-четырех лет до ареста как уволен из РККА и являлся перед арестом заместителем начальника строительства какой-то больницы. Медведев отрицал какую бы то ни было антисоветскую работу и вообще связи с военными кругами РККА, ссылаясь на то, что после демобилизации он этих связей не поддерживал. Когда я доложил о показаниях Медведева Ежову и Фриновскому, они предложили «выжать» от него его заговорщицкие связи и снова повторили, чтобы с ним не стесняться.

Для меня было очевидно, что Медведев – человек, давно оторванный от военной среды, и правдивость его заявлений не вызывает сомнений. Однако, выполняя указания Ежова и Фриновского, я добился от него показаний о существовании военного заговора, о его активном участии в нем, и в ходе последующих допросов, в особенности после избиения его Фриновским в присутствии Ежова, Медведев назвал значительное количество крупных руководящих военных работников.

По ходу дела я видел и знал, что связи, которые называл Медведев, были им вымышлены, и он все время заявлял мне, а затем Ежову и Фриновскому, о том, что его показания ложны и не соответствуют действительности. Однако, несмотря на это, Ежов этот протокол [допроса] доложил в ЦК».88

Опять же многие защитники исторической правды не видят полное выпадение логики. Радзивиловский якобы получил приказ выбить заведомо ложные показания. И, что за странные многоточия в документе? В протоколах допросов, материалах следствия такого не наблюдалось. Многоточия появляются после изменения содержания документов, для удаления смыслового разрыва и заполнения ложной информацией.

Вот, еще одно свидетельство начальника 2-го отделения Особого отдела ГУГБ НКВД А. А. Авсеевич, которое он дал в 1962 г:

«Арестованные Примаков и Путна, морально были сломлены… длительным содержанием в одиночных камерах, скудное тюремное питание… вместо своей одежды они были одеты в поношенное хлопчатобумажное красноармейское обмундирование, вместо сапог обуты были в лапти, длительное время их не стригли и не брили, перевод… в Лефортовскую тюрьму и, наконец, вызовы к Ежову их сломили, и они начали давать показания».89

Тут вообще нет указаний о пытках, но зато бывший чекист спустя вспоминает якобы достоверные детали, но это же 1962 г, накал анти сталинской истерии, неужели Хрущев и его соратники не стали бы составлять такие «показания»? Они, уцелевшие право-троцкисты, после смерти Сталина захватили власть и целенаправленно делали все, чтобы отменить все итоги борьбы с врагами народа. Они шли на любые подлоги, чтобы доказать «невиновность» осужденных лиц. Потому что ничто больше не могло быть ими использовано для их фальшивой реабилитации.

Конечно, можно встретить возражения, на каком же основании можно так прямо отрицать наличие системных пыток подследственных? Доказательство того, что ЦК не давало разрешения на пытки, это много документов о расследованиях пыток среди чекистов. Сотрудники НКВД подвергались наказанию за незаконные методы следствия, но важно не только это. Ни в одном следственном деле НКВД нет даже намека на то, что чекисты «извратили решение ЦК о пытках», никто об этом не заявлял, ни подследственные, ни обвинители.

Нет ни одного доказательства того, что к ним, в частности к осужденным военным применялись незаконные методы. Если почитать признание самого маршала, то видно, что все написано красивым почерком, сам текст написан со знанием военного дела, есть зарисовки. В отличие от многих других документов оригинал признания в открытом доступе и он не оставляет сомнений в виновности.

Признание Бухарина и Рыкова

На первый взгляд эти события были не взаимосвязаны, но на деле именно арест группы военных стал решающим фактором, который подтолкнул их к признанию. До этого почти три месяцам Бухарин и Рыков сидели в тюрьме, вероятно рассчитывая именно на военный переворот, который может не поможет им вернутся к власти, но хотя бы освободит из заключения. Но провал военного заговора вбил последний гвоздь в гроб их надежды выйти оттуда. 1 июня Рыков отправит Ежову следующее послание, весьма короткое: «Несколько дней тому назад я сделал заявление о существовании центра правых и своей принадлежности к нему. Это заявление было неполным и потому неправильным. Центр правых существовал до последнего времени. Еще во время моего последнего посещения Томского (весной 1936 г.) он мне сообщил, что вступил в связь с центром троцкистов в лице Пятакова. Этот центр не прекращал действия в составе тройки (Бухарин, Рыков, Томский) своей деятельности начиная с 1928 года. В борьбе против руководства партии и правительства центр признавал террор, как метод борьбы и члены центра вели практическую подготовку его применения. Центр поощрял крестьянские восстания против советской власти. Своей целью эта контрреволюционная борьба ставила свержение советского правительства и руководства ВКП (б). Я обязуюсь сообщить все, что я знаю о контрреволюционной борьбе правых и деятельности центра. А. Рыков.»90

После этого, показаний Тухачевского Бухарин согласился капитулировать и признаться в заговорщической деятельности. Он написал все, от точки начала идеологических разногласий, борьбы конца 1920-х до перехода к двурушнической тактике и ставке на террор. Он описал право-троцкистский блок и его конкретные цели: «Из важнейших фактов контрреволюционной и заговорщической деятельности к концу 1932 года – началу 1933 года следует остановиться на создании общего центра, куда входили правые (Томский и Рыков), зиновьевцы (Каменев, Сокольников), троцкисты (Пятаков {Сокольников}), некоторые военные (если не ошибаюсь, Тухачевский и Корк) и Ягода. О предварительном образовании такого центра мне сообщил в свое время Томский, который был ближайшим образом связан с Енукидзе и лучше меня ориентировался в соответствующих кругах, очевидно информируясь у Енукидзе. Я с большим внутренним скрипом согласился на то, чтобы правые послали туда своих представителей. Не помню конкретно той обстановки, в которой происходило соответствующее решение центра правых, и не могу сказать, собирался ли когда-либо этот объединенный центр: мне кажется, что его члены говорили друг с другом порознь, и что связь между ними была спорадической. Центр этот ставил своей задачей объединение всех антисоветских сил в стране для свержения правительства, в каковых целях была создана группа Енукидзе в Кремле, военная организация с участием троцкистов и правых.

Таким образом, этот центр объединял следующие силы:

троцкистов,

зиновьевцев,

правых,