Эйхе. Вы поищите в делах и найдете. Мы с Павлуновским вспомнили, что его из Западной Сибири выгнали.

Ягода. После этого он поехал на Северный Кавказ и работал там. После Северного Кавказа он переехал в Иваново-Вознесенск.

Ежов. Вообще, т. Ягода, его только походному чекистскому стажу уже нельзя было держать на работе, потому что он воспитывался в бандах, которые шли все время против нас.

Ягода. Я не знал и не знаю в каких бандах он был, так как такие вещи раскрываются при следствии или агентурой. Потом он перешел в наш центральный аппарат.

Голос с места. Сам пришел?

Ягода. Перевели его в центральный аппарат в 1930 году.

Рындин. Кто-то переводил?

Ягода. Конечно, кто-то переводил, не сам же он перелетел.»

Нарком НКВД должен был знать все о своем главном следователе, откуда, связи, где служил и как стал большим начальником. Нелепые объяснения Ягоды только все больше убеждали слушателей в его причастности к преступлениям. Ягода сумел перевести дух, заговорив снова о раскрытых им делах, но спустя какое-то время все вернулось опять к Молчанову. Он признал, что несет ответственность за Молчанова с 1932 г., рассказал, что ничего не знал об этом и продолжал все валить на своего бывшего подчиненного. На этом заседание 2 марта закончилось.

Утром 3 марта настала пора выслушать других чекистских руководителей, которые не собирались выгораживать своего бывшего начальника, стремясь всячески противопоставить себя ему. Первым выступал глава ленинградского УНКВД Леонид Заковский, опасный правый заговорщик, шпион и участник латышской националистической организации. Из всех крупных руководителей НКВД был вероятно самым жестоким из всех.

Он почти с ходу заявил: «Заковский. Мы заслушали, я бы сказал, очень невразумительное выступление бывшего нашего наркома внутренних дел т. Ягода, и я думаю, что его выступление пленум ЦК партии удовлетворить никак не может. Во-первых, в выступлении т. Ягоды было много неправильностей, неточностей и, я бы сказал, никакой политики. Неверно, что у Ягоды были связаны руки и он не мог управлять аппаратом государственной безопасности.

Ягода. Я этого не говорил.

Заковский. Именно это вы говорили.

Ягода. Я сказал, что не сконцентрировал в своих руках оперативного руководства.

Заковский. Вы это руководство в своих руках сконцентрировали. Нам всем хорошо известно, что войсками НКВД получше нас с вами управляет т. Фриновский, всем известно также, что т. Вельский занимался милицией, т. Прокофьев занимался административными вопросами, а Берман неплохо строит канал, так что оперативное руководство находилось в ваших руках.

Ягода. А что Агранов делал?

Андреев. Тов. Ягода, не мешайте оратору, я вас запишу.

Заковский. Оперативное руководство находилось в ваших руках и если вы этого не видели, то это тоже минус для вас. Как известно, мало руки иметь. Руки имеют такое свойство, что для того, чтобы ими управлять, надо уметь хорошо работать головой.»

Он продолжал нападать на Ягоду, заявляя, что тот насаждал на ответственные посты своих подхалимов, а неугодных вышибал: «Заковский. В нашем аппарате в течение нескольких лет отсутствовала партийность, большевистские принципы и на этой почве создавались интриги, склоки, подбор своих людей.

Ягода. Какие склоки, каких людей? Скажите, какие интриги?