«Есть люди, — говорила М. Алигер, — которые в минуты потрясений прибегают к помощи валерьянки, но мне ближе другого склада люди, которым в тяжелую минуту больше помогает горячее дружеское рукопожатие. Мне кажется, что при залечивании душевных ран литература должна быть рукопожатием, а не валерьянкой. Поэма Антокольского «Сын» — это рукопожатие».

О том же самом, но с еще бо́льшим проникновением в суть поэмы говорила О. Берггольц: «Лучшие вещи нашей литературы, в первую очередь, произведения лирической поэзии, трагедийны и исповедны. Вновь сошлюсь на «Сына» П. Антокольского (раньше О. Берггольц назвала «Сына» и «Теркина» лучшими произведениями советской поэзии военных лет. — Л. Л.). Эта поэма очень трагична, — она не утешает, но зато очищает и утоляет».

Трагическое в поэзии предстает здесь как очищение. Мы уже знаем, что это очень близко Антокольскому.

Опубликованная в 1943 году поэма «Сын» сразу завоевала всенародное признание (позже — в 1946 году — Антокольскому была присуждена Государственная премия).

В последний раз обращаюсь к заветному ларцу.

Здесь хранится множество писем, полученных Антокольским после выхода поэмы буквально со всех концов страны.

Огромное количество писем прислали отцы и матери, потерявшие сыновей на полях войны. Некоторые из них рассказывают подробности гибели своего Саши, Вани или тоже Володи и просят Антокольского написать и об их сыне. Читатели благодарят поэта и подчеркивают, что в образе героя поэмы «Сын» они узнали черты собственного сына, что поэма посвящена и их дорогому Саше, Ване или тоже Володе...

Сплошным потоком идут стихи, посвященные отцу и сыну Антокольским, проникнутые глубоким сочувствием горю отца и преклонением перед памятью сына.

Поздравляя своего друга и наставника с новым, 1944 годом, поэт П. Железнов пишет с фронта: «Журнал «Знамя» с твоей поэмой ходит из рук в руки, твои стихи с увлечением читают вслух молодые лейтенанты, и — по-другому не скажешь — они действительно вдохновляют на бой!»

Многие, очень многие письма, четверть века пролежавшие в ларце, заслуживают опубликования. Не имея возможности даже процитировать их, остановлюсь только на двух письмах, пришедших в Москву из далекой Австралии.

Вот первое из них, отправленное из Сиднея 1 января 1946 года: «Вашу поэму «Сын» я читаю уже год. Каждый раз находит каждая строчка отголосок в глубине моего окаменевшего сердца. И я плачу о потере Вашего Володи и нашего Андрея, который тоже в 18 лет mort pour la France на баррикадах Парижа, в день освобождения, 24 августа 1944 г. Дорогой друг, каждый год 6 июля я буду думать о Вашем мальчике и вспоминать таким, как он описан в Вашей поэме. Может быть, Вам тоже захочется вспомнить нашего Андрея в день его геройской смерти — 24 августа. Думаю, что в Вашей душе поэта и отца Володи рассказ о гибели нашего мальчика найдет отклик».

Дальше идет рассказ о юноше, геройски павшем на баррикадах Парижа. Уже в самом начале оккупации он был арестован за то, что дал пощечину фашисту. Тогда ему было пятнадцать лет. Затем в качестве агента связи он участвовал во французском Сопротивлении. Погиб, защищая от немцев одну из баррикад в рабочей части Парижа.

Второе письмо отправлено из Сиднся 12 августа 1947 года: «Многоуважаемый и дорогой поэт Антокольский, несколько австралиек и русских, потерявших любимых сыновей в эту войну на немецком и японском фронтах, положили букет красного горошка у ног статуи погибших на войне на Place Martin в Sydney. Фотографию прилагаем. На букете было написано по-английски: Vladimir Antokolsky. Died 6.7.1942. Russia. We remember. Мы передаем наше уважение, память и любовь Вам, Павел Антокольский и Вашей жене, матери храброго Владимира».

В конверт вложена фотография с изображением памятника, воздвигнутого в Сиднее в честь погибших на войне. У подножия памятника груда цветов.

На обороте фотографии написано: «6 июля 1947 гола в Сиднее мы положили букет красного горошка в память Владимира Антокольского от матерей, сестер и жен «любимых чужих сыновей».

Последние слова, как помнит читатель, взяты из поэмы «Сын». Вот он, «громовой урок о вечном торжестве жизни»!

Поэма «Сын» — лучшее из того, что создано Антокольским.

Было бы, однако, несправедливо, говоря о работе Антокольского в годы войны, сосредоточить внимание только на «Сыне».

Осенью 1943 года поэт дважды побывал на фронте. Обе поездки оставили заметный след в его творчестве. В августе — сентябре он выезжал на только что освобожденную от врага Орловщину. В октябре — под Киев, где ожидались решающие бои.

На Орловщину Антокольский поехал в составе писательской бригады, куда входили А. Серафимович, К. Федин, Б. Пастернак, Вс. Иванов.