– Я сказал не это. – Он покачал головой. Перед ним стоял выбор. Так говорилось в послании. Он мог оставить либо деревню, либо свой пост, теперь ждавший его в Эльтувале. – Это вам не хреновы маневры, Боди. Кто-то из нас, если не все, погибнет, если мы спустимся. Если бы нас прислали к действующему крылу, это решение принимали бы не мы, а старшие и куда более опытные командиры. Но их нет. Не будь мы помечены бунтарскими метками, не помогай мы врагу… – он коротко глянул на меня, – нам бы даже не пришлось делать этот выбор. Теперь в топку всю субординацию: я хочу знать, что вы думаете?

– У нас численное превосходство, – сказала Солейл, прищурившись на поле и ритмично барабаня ярко-зелеными ногтями по каменному зубцу. – И воздушные силы.

– По крайней мере, пока нет виверн. – Я на всякий случай осмотрела небо.

– Э-э. Чего? – Боди поднял брови.

– Виверны. В сказках говорится, вэйнители создали их против драконов, и вместо того чтобы получать силу от них, переливают ее в них.

Будем надеяться, хоть в чем-то та книга ошибалась.

– Да, лучше не накаркать. – Ксейден покосился на меня, потом пригляделся к небу.

– Там четверо вэйнителей, а нас десять, – сказал Гаррик, отходя от стены.

– У нас есть оружие против них. – Лиам отвернулся от долины. – И Деи говорит, что семь летунов…

– Мы здесь, – произнесла брюнетка с озера, шагая по стене от юго-восточного угла форпоста. – Я оставила остальную стаю снаружи, когда мы заметили, что ваш форпост какой-то… заброшенный. – Она обреченно посмотрела в долину, откуда поднимался дым, ее плечи поникли. – Я не стану просить вас сражаться вместе с нами.

– Точно? – переспросил Гаррик.

– Точно, – она грустно улыбнулась. – Четверо – это все равно что смертный приговор. Моя стая сейчас возносит последние молитвы нашим богам, – она повернулась к Ксейдену. – Я пришла сказать, чтобы вы улетали. Вы понятия не имеете, на что они способны. В прошлом месяце хватило всего двоих, чтобы уничтожить целый город. Двоих. Мы потеряли две стаи. Если их там четверо… – она покачала головой. – Им что-то нужно, и они перебьют в Рессоне всех до единого, чтобы это получить. Забирай свою стаю и лети домой, пока еще можешь.

Мою грудь стиснул страх, но сердце заныло от мысли о том, чтобы бросить людей на смерть. Это шло вразрез со всем, за что мы стояли, пусть даже они не граждане Наварры.

– У нас есть драконы, – сказала Имоджен, повышая голос. – Это же должно что-то значить. Мы не боимся сражаться.

– А умирать не боитесь? Здесь хоть кто-нибудь видел бой? – брюнетка окинула нас взглядом, и вдруг я почувствовала себя… слишком молодой, когда ответом ей послужило лишь молчание. – Так я и думала. Ваши драконы правда что-то значат. Они могут лететь быстро и далеко. Драконье пламя вэйнителей не убивает. Только кинжалы, что вы привозили, и они у нас есть, – она посмотрела на Ксейдена. – Спасибо за все, что вы сделали. В последние пару лет вы сохраняли нам жизнь и давали шанс на отпор.

– Вы все умрете, – просто сказал Ксейден.

– Да, – кивнула она под раскат очередного взрыва. – Забирай отсюда свою стаю. Быстро. – Развернувшись на каблуках, она двинулась по стене, высоко держа голову, пока не скрылась в противоположной башне.

Ксейден сжал челюсти, и я увидела, как в его глазах загорелось пламя… пламя битвы с самим собой.

Внутри меня нарастала невыносимая тяжесть.

Если мы уйдем, все они умрут. Все гражданские. Все летуны. Не мы их убьем – но все же будем соучастниками их гибели.